Читать книгу - "Расцвет магии - Нора Робертс"

Затем Фэллон запрыгнула на скакуна верхом и выпрямилась в седле из золоченой кожи. Для управления единорогом не требовались поводья и шпоры.

– Baile, – шепнула девушка в белое ухо. – Летим домой.

Леох забил крыльями и вознесся в голубое утреннее небо.

Когда Фэллон добралась до большого строения между казармами Нью-Хауп и фермой, где Эдди и Фред растили детей и урожай, то обнаружила, что отец уже ждет на крыльце, держа в руках чашку ароматного кофе и закинув ноги в сапогах на перила.

Фэллон отметила, что Саймон успел помыться, так как в его густой каштановой шевелюре блестели капли воды. Он встал, подошел к дочери и похлопал единорога по холке.

– Ступай, проведай брата. Он пока спит, но тебе сразу станет легче. А я позабочусь о Леохе. Потом вместе позавтракаем: еда стоит в духовке, чтобы не остыть.

– Ты знал, что Колин ранен.

– Знал. Как знал и то, что с ним все в порядке. – Саймон замолчал, пока дочь спешивалась. – Лана просила не сообщать тебе, пока операция по освобождению не завершится. А когда твоя мать просит…

– Остается только послушаться, – вздохнула Фэллон. – Мне нужно привести себя в порядок. Принять душ. А потом и завтрак не помешал бы. Как Трэвис и Итан?

– Трэвис в казармах с недавно прибывшими новобранцами. Итан на ферме у Эдди и Фрэд помогает им ухаживать за животными.

– Ладно.

Теперь, зная, что с младшими братьями все хорошо, Фэллон отправилась проведать старшего.

Она вошла внутрь и зашагала по лестнице. Строение служило их семье пристанищем уже больше двух лет, но оно никогда не станет настоящим домом. Это звание всегда будет принадлежать ферме, где Фэллон родилась и выросла. А здесь, как и в лесной хижине, где обучал ее Маллик, предстояло лишь пробыть какое-то время, пока того требовала ситуация.

Девушка вошла в комнату Колина. Он лежал на кровати в заношенных едва ли не до дыр боксерах и доблестно храпел.

Фэллон приблизилась к брату и занесла ладонь – осторожно, не касаясь кожи – над его правым предплечьем. Рана еще болела, но была чистой и уже заживала.

Пришлось напомнить себе о значительном опыте Ланы в целительском искусстве. И все же, являясь старшей сестрой, Фэллон не смогла уйти сразу. Она прикоснулась к светлым, чуть темнее, чем у матери, волосам Колина. Недавно он завел моду заплетать свою густую гриву в короткую косу, которую считал подобающей воину.

В отличие от прически, тело брата действительно принадлежало воину: мускулистое и натренированное. На левой лопатке виднелась татуировка в виде свернувшейся змеи, которую Колин сделал в шестнадцать лет без разрешения родителей.

Фэллон осмотрелась по сторонам: в спальне царил полнейший хаос. Брат все еще собирал мелочи, которые считал сокровищами. Старые монеты, замысловатые камни, осколки стекла, обрывки проволоки, пыльные бутылки. А еще он, похоже, так и не научился складывать и убирать в шкаф одежду.

Из троих братьев Колин был единственным, кто не обладал магическими способностями. И единственным, кто стремился стать солдатом.

Наконец Фэллон вышла в коридор и спустилась по ступеням на цокольный этаж, где располагалась ее комната.

В отличие от спальни Колина, здесь царил безупречный порядок. На стенах висели карты: нарисованные вручную и печатные, старые и новые. В сундуке, который стоял в изножии кровати, хранились самые разные книги: романы, биографии, учебники истории, пособия по множеству научных отраслей, исследования по магии. На столе громоздились папки с досье на солдат и гражданских, с планами тренировок, с чертежами тюрем и карантинных центров, со списками продовольственных и медицинских припасов, с графиками часовых и смен.

На тумбочке в изголовье кровати лежали подарки от наставника: белая свеча и хрустальный шар.

Фэллон скинула одежду, бросила ее в бельевую корзину, чтобы постирать позднее, и со вздохом облегчения ступила под душ, смывая с себя кровь, пот, грязь и зловоние сражения.

Чистая и почти счастливая, девушка натянула вытертые на коленях джинсы, которые едва доходили до лодыжек длинных ног, и футболку, которая мешковато висела на худощавом теле. Затем обула вторую пару сапог. Те, которые были на ней в бою, следовало отчистить. Завершив наряд перевязью с мечом, Фэллон направилась на кухню, чтобы позавтракать с отцом.

– Твоя мать вернулась, – сообщил он, доставая тарелки с едой из духовки. – Пока еще в больнице, но уже приехала в город.

– После завтрака я как раз туда собиралась, – сказала Фэллон, вытаскивая из холодильника сок.

– Сначала тебе нужно поспать, дочка. Ты провела на ногах уже больше суток.

– Ты тоже, – подметила она, жадно набрасываясь на омлет и хрустящий бекон.

– Я немного подремал на обратном пути, а потом отлично покемарил, как любил говорить мой папа, на крыльце, пока ждал тебя.

– На мне ни царапины, – мрачно пробормотала Фэллон, расправляясь с остатками омлета. – Ни царапины! Тогда как те, кого я вела в бой, истекают кровью. Включая Колина.

– Тебя ранили раньше, – Саймон положил руку на плечо дочери, – и ранят еще не раз.

– Я должна навестить пострадавших, они должны увидеть меня. И спасенные тоже. А потом уже можно и поспать.

– Тогда я поеду с тобой.

– Тебе лучше остаться с Колином. – Она взглянула на потолок в направлении комнаты, где спал раненый солдат.

– Я схожу за Итаном. Пусть он посидит с братом. Лана уверяла, что после исцеления он не проснется как минимум до полудня.

– Хорошо. Расскажи мне о своих впечатлениях от допроса захваченных в плен.

– Сборная солянка, – вздохнул Саймон. – Некоторые, те что постарше, уже закоснели в ненависти и страхе по отношению к Уникумам, так что вряд ли удастся найти с ними общий язык. Но тех, что моложе, еще есть шанс переубедить.

– Нужно показать им видеозаписи экспериментов из лаборатории. Пусть своими глазами увидят, как несчастных заключенных привязывают, накачивают препаратами, истязают и кромсают на куски лишь потому, что те отличаются от тюремщиков. – Несмотря на то что материалы видеонаблюдений вызвали у Фэллон отвращение, она продолжала есть, запасаясь необходимой энергией. – Надеюсь, это поможет их переубедить.

– Согласен, – кивнул Саймон, отметив горечь в голосе дочери, и ободряюще погладил ее по плечу. – Но демонстрацию лучше отложить на несколько дней. Большинство взятых в плен ожидают пыток и казни. Думаю, следует показать, что мы обращаемся с заключенными по-человечески, как и полагается.

– Тогда видеозаписи послужат отличным контрастом, – закончила мысль Фэллон. – Хорошо. Но некоторые никогда не изменятся, так ведь?

– К сожалению, так.

– Нет смысла недоумевать, почему дела обстоят подобным образом, – вздохнула девушка, поднимаясь, убирая тарелки со стола и ставя их в раковину, – но я все время думаю об этом. Двадцать лет назад тот мир, который вы с мамой знали, рухнул. Миллиарды человек погибли страшной смертью от Приговора. Но немногие выжившие продолжают убивать друг друга.