Читать книгу - "Брак во имя Альянса - Оливия Штерн"

А еще я собиралась раздавить собственные страхи: посмотреть на девиран вблизи и убедить себя в том, что в них нет ровным счетом ничего, чтобы я по ночам видела кошмары с их участием.

Пористая губка даториума, свернутая в ленту мебиуса, приближалась. Кажется, шаттл должен будет пролететь совсем рядом, так близко, что я смогу увидеть альхьес, кормящихся материей, в которую превратились излишки информации, циркулирующей в этом квадранте…

Я невольно задумалась. Какая все же странная цивилизация! И Альянс ничего толком до сих пор о ней не знает: кто такие, откуда… Альхьес – точно кибербионики. А вот медиумы? На Содружестве их несколько, сколько-то еще - на кораблях. Причем никому неизвестно, сколько именно. И, конечно же, их главный. Кто он? Какой? Никто в Альянсе никогда не видел девиранина без этих жутких балахонов. Попытки просветить излучением с треском провалились: материал, из которого девиране производили свои хламиды, внезапно оказался не по зубам нашим службам безопасности.

Вздохнув и отпив тоника, я еще раз посмотрела на пузырчатую массу даториума, медленно вращающуюся вокруг своей оси. Почему эта материя появилась на граница Альянса? Тоже никто не знал.

Мелькнула мысль и о том, что на моем месте папа прыгал бы от восторга – от самой возможности прикоснуться к чуждой нам цивилизации. Однако, туда летела я. И прыгать не хотелось, а хотелось в теплый душ, в тихую каюту и в чистую постель.

Я вздрогнула, когда в соседнее кресло ловко перебрался военный.

- Вы позволите?

Пожав плечами, я невольно отодвинулась. Не хотелось, чтобы он меня касался – но не потому, что за прошедшие шесть лет я не допускала мысли о том, чтобы с кем-нибудь… Скорее потому, что я ценила свое личное пространство.

Он заметил мой маленький маневр, и извиняющимся тоном добавил:

- Если, конечно, не помешаю. С вашей стороны даториум лучше видно.

Я молча качнула головой. Нет, он не помешает. Отвернулась к иллюминатору и с преувеличенным вниманием уставилась на серебристо-зеленые корабли девиран.

- Простите, что спрашиваю, - снова заговорил военный, - вы, случайно, не супруга консула Фирлэйма?

- Мне предложили должность секретаря консула, - ответила я, и сразу же подумала о том, что он специально спросил, не жена ли я, исключительно, чтобы начать разговор.

Впрочем, мне-то скрывать было нечего. Совершенно.

И, понимая, что беседы уже не избежать, я повернулась к мужчине.

До этого я как-то не рассматривала его, да и неинтересно было. Теперь же мне представилась великолепная возможность оценить и короткую, но стильную стрижку на пегих от седины волосах, и широкий лоб с глубокими горизонтальными морщинами, и орлиный нос, и тонкие губы, и квадратную челюсть, гладко выбритую. Глаза у него были холодными, вот что мне не понравилось. Возникало чувство, что он измерял меня, мысленно взвешивал, прикидывая, что такого со мной можно сделать, и чем я могу быть полезна.

Форма… Флот Альянса. Но вряд ли причастен к боевым действиям или к охране границ. Скорее, кто-то из штаба. И медаль в виде яркой кометы на груди. Порывшись в памяти, я вспомнила, что это была медаль, которую могли дать за усердную работу в центре управления.

- Джером Кабальди, - представился он и протянул мне руку.

Я протянула ему свою, и он осторожно, как будто опасаясь сломать, пожал мои пальцы.

- Маргарита Росс. – улыбнулась ему через силу, - вы специально спросили про жену консула?

Кабальди продолжал сверлить меня взглядом, так пристально, что я невольно передернулась. Казалось бы, улыбается, настроен доброжелательно. А ощущение такое, что собирается с меня шкуру содрать, не меньше.

- Честно говоря, да, - ответил он, - сердитесь?

- Еще не знаю, - я покачала головой.

- Разумеется, куда более честным было бы признаться, что мне хочется познакомиться с красивой девушкой, но она сидит с таким независимым и холодным видом, что, кажется, заморозит меня одним взглядом.

- Вы мне льстите, - вздохнула я, - но я окажусь падкой на лесть и прощу вас. К слову, а вы? Вы ведь тоже направляетесь на «Содружество».

- Я аудитор, - не колеблясь ни секунды, ответил Джером Кабальди, - меня отрядили на станцию с целью проверки законности деятельности девиран на территории Альянса.

Я приподняла брови.

- Зачем это? Казалось, всех устраивает разработка ими даториума. Тем более, что сами мы все равно ничего не можем из него вытянуть.

Кабальди пожал плечами.

- Я лицо подневольное, госпожа Росс. Единственное, что могу сказать, так это то, что не всем в совете Альянса нравится пребывание здесь столь чуждой нам цивилизации.

Его слова показались мне эхом слов Мишеля.

Интересно, знакомы ли они?

Я, чтобы выиграть время, сделала еще глоток тоника. И только открыла рот, чтобы спросить, как раздался предупреждающий гудок сирены. Джером вздохнул, завозился в кресле, стараясь сесть прямо.

- Надеюсь, мы с вами еще поговорим, госпожа Росс, - его голос тонул в сирене, извещающей о начале стыковки со станцией.

- Мы будем жить на одной станции, господин Кабальди, - ответила я громко, пытаясь перекричать подвывание сирены.

И зачем на шаттлах делают такое шумное извещение?

Можно подумать, военная тревога…

***

Приемный холл «Содружества» поражал размерами и дороговизной отделки. К нему вел стыковочный коридор, мрачный, словно из древнего фильма ужасов про космос, и когда я наконец вынырнула в холл, то в первые несколько мгновений замерла, ослепнув от окружившего меня яркого сияния. Давненько не видела я таких огромных и таких сверкающих хрустальных люстр. И это в космосе. На самой границе Альянса. Нечто подобное, насколько мне известно, было в традициях старой доброй Земной Империи: хрусталь, позолота (как можно больше!) и белый мрамор. Но Империя прекратила свое существование пару тысячелетий назад, и подобная роскошь перестала быть трендом – чтобы вот так, внезапно, всплыть на «Содружестве».

Я огляделась по сторонам. Да, пожалуй, такой роскоши я еще не видела, нигде и никогда – ну, разве что в обучающих фильмах. Получалось, что сам холл был в высоту больше, чем в ширину, этакий цилиндр, внутри обшитый белым камнем, украшенный резными карнизами. С потолка, более чем на половину высоты, свешивалась огромная сияющая люстра, как будто состоящая из тысяч хрустальных граненых капель. Меньшие люстры окружали ее по краю потолка – и все искрилось, играло, переливалось, отбрасывая на стены крошечные радуги.

А внизу расположилось несколько стоек регистрации, выполненных все в том же имперском стиле, их белого камня, за которыми прибывших ждали миловидные девушки в жакетах строгого покроя, темно-синих, как ночное небо на Земле.