Читать книгу - "Мой сосед - оборотень - Мария Лунёва"

— Ну, если только так и немного, — наконец, согласилась она.

Я кивнула и улыбнулась. Тяжело вздохнув, тётя Агафа вытащила большой шприц и жгут.

Из магазина я выходила сытая и довольная, а в кармане домашних шорт лежал шоколадный батончик.

Плетясь через двор, остановилась около качелей и заглянула в наши окна.

Пьют.

Мне было видно отца, опрокидывающего рюмку. Чтобы оно всё у них поперёк горла встало.

Не дадут мне сегодня к экзаменам готовиться. У меня сдача "Материальной культуры" на носу, столько зубрить. И как назло соседка, ведьма баба Нюра, к дочери в соседнее поселение уехала и вернётся только через пару дней.

Придётся в подъезде сидеть. Словно услыша мои мысли, в спину ударил порыв холодного ветра. Вскинув голову, я уставилась на небо. С севера наползали тяжёлые свинцовые тучи.

Тёплой ночи можно и не ждать.

Тяжело вздохнув, обречённо побрела домой.

Дверь в квартиру оказалась открытой. Застыв в коридоре, прислушалась. Бубнят. Мать что-то выговаривает. С её-то настроением и скандал не за горами. Проскользнув в свою комнату, быстро собрала учебники и тетрадь с лекциями, в которую сунула перечень экзаменационных вопросов. И пока меня не засекли, отправилась из квартиры на выход.

С кухни донёсся громкий звон бокалов: празднование предстоящего выходного началось.

Устроиться на работу ночным сторожем куда-нибудь, что ли?! Но тогда спать мне будет и вовсе некогда.

Оказавшись снова в подъезде, поняла, что забыла прихватить лёгкую куртку и шерстяное одеяло, на котором можно будет сидеть или им укрыться. Бетон ведь холодный. Да и, вообще, поздняя весна на дворе. И если днём грело солнце, то ночи ещё недостаточно тёплые. Тем более что снаружи за стенами разыгралась непогода.

Сложив учебники на лестницу, вернулась в квартиру. Родители уже о чём-то громко спорили. Я чётко расслышала своё имя и "Изебор". Застыв статуей, навострила уши. Будь я проклята, если они не обсуждали мой предстоящий брак. На цыпочках прокралась вперёд по коридору.

— Мы можем отдать её сейчас, за хороший выкуп. Просто напиши отказную, и всё. Дианка уже физически совершеннолетняя, — мама очень настойчиво заливала свою песню в уши отцу.

— Физически она может уже и взрослая, а юридически нет. Пусть сидит в своей комнате, мне она не мешает, — отмахнулся от неё папа.

— А мне мешает. Ты не понимаешь, что она дармоед!

— Она наша дочь! — возмутился отец нетрезвым голосом.

— И что? Она лбина вон какая, что теперь на себе тащить её будем!

— Я сказал, — язык отца заплетался, — пусть сидит дома.

— Пусть замуж идёт! А нам хоть денег с неё.

У меня в груди что-то больно кольнуло от слов матери.

— Не отдам, — отец смачно рыгнул и, судя по звуку качнувшейся табуретки, встал. — Будет ей двадцать один, потом и решим.

— И что? Два года будем ждать?! Я с Меланией сегодня говорила. Изя готов за неё заплатить хороший калым. Что отказываться-то. Ну, хочет мальчик уже остепениться, пусть забирает эту мазюкалу и с концами, — в голосе мамы звучало такое пренебрежение.

Наверное, за столько лет я должна была привыкнуть к такому отношению, но я не могла. Каждый раз мне было больно до слёз. Я ведь видела, как общаются дети и родители в других семьях. И понимала, что у нас что-то не так.

Всё неправильно.

— Обойдётся, — рыкнул отец. — Моя дочь уйдёт из дома в двадцать один, и точка!

— Ай, ты просто пьяный дурак, выгоды не видишь. Вот раздвинет она ноги перед кем другим, и даже Изенька на неё уже не позарится. Надо сбагрить, пока за неё так хорошо дают.

Моя губа предательски задрожала. Я пыталась взять себя в руки, загнать слёзы обратно. Но не смогла. Не вышло.

Ощущая, как стекает по щеке слезинка, отступила к двери.

А в голове всё звенело: "Надо сбагрить".