Читать книгу - "Маэстро - Роберт Энтони Сальваторе"

Ее сестра, верховная жрица Сос’Умпту Бэнр, как ей было приказано, ожидала ее в главной пещере в сопровождении крупного отряда воинов из гарнизона Дома Бэнр – достаточно крупного для того, чтобы пресечь возможные попытки коварного покушения со стороны других верховных матерей.

Горожане встречали возвращавшихся во дворец Бэнров восторженными криками. Верховная Мать Квентл наслаждалась поклонением толпы; она понимала, что этот парад был отнюдь не излишним, а весьма необходимым для поддержания репутации ее Дома и ее собственного имиджа правительницы Мензоберранзана. Потому что всю дорогу домой ей на глаза попадались напоминания об ущербе, причиненном ее любимому городу.

Эти ужасы произошли по вине ее сбежавшего идиота-брата.

Квентл прекрасно знала, что именно Громф неожиданно для всех и для самого себя вызвал в Мензоберранзан князя демонов.

Могучее чудовище почти сразу покинуло город, но оставило за собой кошмарный след. Несколькими взмахами хвоста Демогоргон проделал огромные дыры в стенах Академии Магик, и главное здание едва не рухнуло. Затем' тварь сломала ворота и стены нескольких домов, включая дворцы двух высокопоставленных кланов, лидеры которых заседали в Правящем Совете.

Кроме того, Демогоргон – без всяких видимых причин, просто для развлечения – прорыл глубокую канаву, тянувшуюся через полгорода, от Академии до выхода в Подземье.

Во время шествия демона из Академии к воротам погибло множество дроу; Демогоргон своими толстыми щупальцами хватал злополучных темных эльфов, давил их, душил, пожирал или швырял через несколько кварталов в какой-нибудь сталагмит или сталактит. Немало горожан выцарапали себе глаза, лишившись рассудка от взгляда богоподобного существа.

И все это из-за Громфа.

Квентл едва не зарычала от бессильной злобы.

– Там, в пещерах, шныряли крупные демоны, более могущественные, чем маны и балгура, – сообщила ей Сос’Умпту.

Да, Квентл с самого начала подозревала об этом.

– Твои жрицы их заметили?

– Да; нечисть разгуливает поблизости от круглой пещеры.

– У этих существ есть имена?

– Да, их узнали, – кивнула Сос’Умпту.

– И?

– Заклинания изгнания не подействовали, – призналась Сос’Умпту.

Квентл резко остановилась и окинула жрицу долгим тяжелым взглядом. Но Сос’Умпту лишь пожала плечами.

– Тебе следует сейчас находиться там, в пещерах, вместе со жрицами, – произнесла Квентл; голос ее выдавал сильную озабоченность.

– В той пещере было много верховных жриц, – возразила Сос’Умпту с характерным для нее бесстрастным выражением. – Их заклинания не менее могущественны, чем мои. Несмотря на то что они знали имена демонов, им не удалось никого изгнать.

– Значит, они ошиблись, определяя…

– Нет, – дерзко перебила ее Сос’Умпту. – Произошло именно то, чего мы боялись, Верховная Мать. Поврежден сам Фаэрцресс. Демонов теперь невозможно отправить обратно.

Квентл отвернулась и уставилась на высокие стены дворца Бэнров; по ее лицу было ясно, что она пытается осмыслить эту страшную новость.

– Но мы все-таки можем их убивать, – заговорила Сос’Умпту. – Когда мы вернемся в твои покои, я создам магическое изображение круглой пещеры, в которой происходила первая битва. Ты все увидишь сама, Верховная Мать. Пещера завалена трупами адских существ – высохшими дымящимися оболочками.

Квентл недоверчиво взглянула на нее.

– Мы победили! – воскликнула Сос’Умпту, приложив немало усилий, чтобы изобразить радость, ведь на самом деле ей было все равно. – Это славная победа! Лишь немногие жители Мензоберранзана получили ранения, но почти вся демоническая армия уничтожена.

Выражение недоверия не исчезло с лица Квентл – скорее наоборот.

– Как ты думаешь, сколько существ из Бездны убито – тысяча? – спросила Квентл.

– Возможно, вдвое больше.

– Моя дорогая Сос’Умпту, это же демоны. Неужели ты считаешь, что Бездну можно опустошить?

* * *

Смертельно уставшая Минолин Фей вошла в детскую, находившуюся в ее личных покоях в Доме Бэнр, и внезапно вздрогнула всем телом и даже споткнулась на ровном месте – у кроватки Ивоннель стояла какая-то молодая женщина.

– Ты кто?.. – начала было она, но резко смолкла и вытаращила глаза, когда женщина обернулась и губы ее изогнулись в самодовольной, коварной ухмылке. На вид ей не было еще и двадцати лет.

– Тебе не нравится, матушка? – заговорила девушка. Это действительно была Ивоннель.

– Но как?..

– Это заклинание простое, но давно забытое, – объяснила Ивоннель. – Версия одного несложного двеомера, которым пользовались чародеи в дни до Магической чумы, даже до Смутного Времени. Это практичное колдовство ускоряло движения и помогало атаковать более стремительно; однако оно обладало неудобным – в моем случае, наоборот, удобным – побочным эффектом. Оно старило на год того, на кого было направлено.

Минолин Фей почти не слушала объяснений. Ее захватила необычайная красота этого создания. Невозможная, божественная красота! Она никогда прежде не видела ничего подобного, не могла себе даже представить такого совершенства. Красота эта причиняла боль – один взгляд на Ивоннель привел бы в отчаяние любую женщину. Кожа девушки, нежная и в то же время, казалось, невероятно прочная, была гладкой и как будто сияла, подобно атласу или стали. Ее ласковое прикосновение могло разжечь огонь в любом мужчине, оно дразнило и обещало бесконечную нежность даже в тот момент, когда ее пальцы смыкались на горле стонущей жертвы.

– Очнись, – внезапно произнесла Ивоннель с нажимом, и Минолин Фей стряхнула оцепенение.

– Ты… ты знакома с темной магией? – запинаясь, выговорила Минолин Фей.

Молодая женщина рассмеялась ей в лицо.

– Я Избранная Паучьей Королевы, которая однажды попыталась захватить Пряжу. Или ты уже забыла об этом?

– Н-нет, – бессмысленно пробормотала Минолин Фей, пытаясь разгадать смысл слов дочери. Вот как! Ивоннель утверждает, что она – Избранная Паучьей Королевы? В конце концов, как же далеко простираются ее амбиции?

– Ты часто демонстрируешь невероятную тупость, – заметила Ивоннель с отвратительным смешком. – Но это неважно, ведь твоя самая главная обязанность уже выполнена.

На лице Минолин отразилось удивление.

– Я рождена, вскормлена твоим молоком и уже, очевидно, отлучена от груди, – пояснила Ивоннель. – Мне больше не нужно сосать твою грудь, да и желания такого не возникает. По крайней мере, для утоления голода.

Последняя фраза и тон, каким она была произнесена, заставили верховную жрицу задрожать, и она почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Несмотря на всю чудовищность этой мысли, она понимала, что не в силах ни в чем отказать Ивоннель и беспрекословно выполнит любое ее желание. Минолин Фей потребовалось в этот миг собрать всю силу воли, чтобы не пасть ниц перед Ивоннель и не умолять сделать ее своей любовницей, мучить ее, убить ее, делать с ней все, что вздумается.