Читать книгу - "Нежный свет. Невеста для архимага - Татьяна Кошкина"

Теперь я понимаю, почему бабушки так любят сидеть в длинных очередях. Здесь, действительно, можно узнать много нового. Например о том, как устроен мир, в который тебя занесла нелегкая.

— То есть, — еще раз уточняю. — Сейчас определят, кто мы такие. Нежный свет — идеальные для брака. Ледяная сталь — рациональные и сильные. Или…

— Черная тень. Да. Черной тенью вообще легко стать. Сейчас нас заведут в комнату для медицинского осмотра. Если ты Нежный свет, но не способный к деторождению, то сразу отправят к черным.

— Почему?

— Потому что в этом мире ценятся не только жены, но и, — Клара подмигивает и тихо свистит. — Девки. Из Нежного света получаются отличные.

Меня передергивает, а соседка-зефирка просто хлопает глазками и не понимает, о чем речь. Ладно, подрастет — расскажут. Удивительно, откуда только взялось в современном мире такое тепличное создание, при котором и слово “шлюха” произнести страшно.

— А Ледяной сталью можно стать?

— Только если есть задатки. Но иномирянки обычно все Свет, искатели только таких тащат. Хотя ты на Свет не похожа. Кто только тебя приволок, — оценивающий взгляд с головы до ног. — Не, костюмчик волшебный, а вот сама по себе ты…

— Давай уж, — скрещиваю руки на груди, — договаривай.

— Короче, обычно Нежный свет выглядит вот так, — тыкает пальцем в Зефирку. — Кудряшки там, округлые бедра, грудь сочная. Такие все обтекаемые. Вот как она или я.

Да, тут не поспоришь. Фигурки у обеих — загляденье. Этакие каноничные песочные часы, мягкие в нужных местах и кое-где даже слишком объемные на мой вкус. У Иришки тоже такая фигура. Наверное, поэтому она шустро выпрыгнула замуж в восемнадцать.

— А ты, — продолжает Клара, — не такая. Груди нет, тощенькая какая-то, взгляд, как у акулы перед обедом.

Вот тут я почти обиделась. Грудь у меня есть! Исключительно в этом платье благодаря тугой шнуровке и специальной ложбинке, приподнимающей то, чего очень мало. Нет, я всю жизнь слушаю подколы в стиле: “Видишь сиськи? А они есть!“. Но все равно обидно. Я шнуровалась до упора мужчин соблазнять, даже грудь у себя нашла, а мне какая-то пигалица заявляет, что её нет.

— Да ты не переживай. Таких тоже выкупают!

И тут у меня отпадает челюсть. Что, простите?

— Что значит…выкупают? — осторожно спрашивает зефирка, пока я подбираю с пола свои бесценные тридцать два.

— Так эти смотрины не просто так. Нежный свет, как бриллианты. Нас ищут, добывают, а потом продают в пользу казны. Архимаг придумал, чтобы поправить дела государства. У нас лучший рынок невест во всем мире. Сюда принцы съезжаются, графы и так далее. Если на тебя претендует несколько женихов, то назначают аукцион!

— Вера, мне страшно, — Алена смотрит на меня огромными глазами, в которых уже стоят слезы. — Они собираются нас продавать! А как же любовь?

— Любовь-любовь. Это брак, детка. Тут важен здоровый расчет.

— Так, а ну не порти мне девочку! — вмешиваюсь я.

Серьезно. На что Вера Иванова, то бишь я, циничный элемент цивилизации, но и то продаваться замуж не собираюсь. Что говорить об этой хлопающей глазками зефирной наивности?

— Алёна, спокойно. Делаем так. Проходим через арку, встречаемся на том конце и планируем побег. Если есть вход, значит есть и выход. В конце концов, как-то эти искатели нежного света попадают в наш мир?

— Ну и дура.

Клара откидывает косу за спину и картинно отворачивается.

* * *

— Здорова! В арку!

Подпрыгивает на стуле маленький седой старичок в черном халате с серебристым черепом на плече. Интересная у них форма для докторов, я бы подумала, что это гном-патологоанатом. Такой весело напевая “хэй-хо” вскроет, а потом нежно похоронит под камнями в пещере. Взгляд, которым он окинул меня, об этом как-то особенно красноречив намекнул, даже отвлек от главного.

На противоположной стороне узкой комнаты, действительно, арка. Тонкие белые колонны из слоновой кости, испещренные множеством мелких рисунков и чем-то отдаленно напоминающим руны. Под потолком они сплетаются и в вершину венчает белое солнце с изогнутыми лучами-кинжалами.

Голубоватое полупрозрачное свечение колышется, как тюль от невидимого ветра и я слышу шепот: “Добро пожаловать, Вера!”. Похоже, у меня разыгралась фантазия там, где заканчивается фантастика и начинает фентези…