Читать книгу - "Мессия очищает диск - Генри Лайон Олди"

…И тьма Лабиринта Манекенов поглотила их.

Маленький Архат шел босиком, почти беззвучно, и идущий следом Змееныш мельком подумал, что из ребенка мог бы получиться неплохой лазутчик – попади он в хорошие руки. При этом Цая не оставляла удивительная мысль, что Маленький Архат скорее играет в какую-то игру, правила которой придумал сам для себя, чем реально рискует жизнью, окунаясь в грозящую сотнями опасностей темень.

Не впервые они были здесь; кроме того, Змееныш неплохо видел в темноте, что давало ему неоспоримые преимущества. Но до сих пор он не уставал поражаться умению монаха-ребенка наблюдать, сопоставлять и делать выводы, основываясь на тысячах незаметных мелочей.

Впрочем, когда они знакомились, то есть когда лазутчик выволакивал из Лабиринта бесчувственного монашка, Маленький Архат все-таки умудрился проколоться, решив, что знает все о первых пятидесяти саженях Лабиринта. В результате чего и получил по башке неожиданно упавшим камнем. К счастью, камень пришелся вскользь, только оглушив, а иначе вряд ли довелось бы лазутчику шляться по Лабиринту Манекенов в компании монаха-ребенка.

Теперь же присутствие Змееныша с его весьма своеобразным, но крайне полезным в данном случае опытом значительно ускорило изучение Лабиринта Маленьким Архатом.

Земляные стены сочились влагой, от сырости и тяжелого духа подземелий перехватывало дыхание, между ног то и дело шуршали наглые сытые крысы, чувствовавшие себя здесь как дома. Да они и были дома, равно как и чешуйчатые ящерицы, мотавшиеся прямо по стенам с поразительной для этих животных скоростью; ноги скользили по глинобитному полу, но Змееныш по-прежнему ступал след в след за Маленьким Архатом, настороженно внимая темноте.

Поворот.

Еще один поворот.

По левую руку вроде бы начинает мерцать зыбкое, неуверенное сияние, но туда ходить нельзя, там тупик, там ложь и обман для робких, и об этом Маленький Архат уже успел предупредить в свое время. Холод забирается под одежду, шарит там сотнями обжигающих пальцев, леденит кровь, вынуждая идти быстрее, только быстрее идти никак нельзя, и даже не потому, что где-то впереди бесшумно движется уродливый повар Фэн, преподобный безумец с деревянным диском под мышкой…

Просто впереди, ровно в двухстах пятидесяти трех с половиной шагах от двери в Лабиринт, начинается колодец.

Который в обители прозвали «купелью мрака».

Двое людей, один из которых маленький, да и второй не очень-то большой, останавливаются. Одновременно. Сдвигаются вправо: на один чи, на два… на два с четвертью. И присаживаются на корточки. Нет, сперва меняются местами – тот, что побольше, становится первым, а маленький кладет правую руку на плечо своему спутнику – как слепец верному поводырю. И вот так, на корточках, держась один за другого и ступая скорее на кончиках пальцев, чем всей ступней, они движутся вплотную к стене. Шаг в шаг. Шаг в шаг. Шаг…

Идти в полный рост нельзя – на середине пути в стене торчит бритвенно острое лезвие, как раз на уровне горла взрослого человека. А невзрослому человеку вроде маленького этот подарок темноты вполне может искромсать лицо или лишить глаза.

Шаг в шаг.

Шаг в шаг.

На корточках.

С рукой на плече.

На кончиках пальцев.

И с прямой спиной – потому что сгорбившегося или наклонившегося вперед ждет пропасть, разверзшаяся по левую руку; «купель мрака», из которой тянет мертвечиной, словно спящие там скелеты неудачников медленно пробуждаются и радостно потирают костяные ладони в предвкушении прихода гостей.

Будет о чем поговорить в долгие годы ожидания, когда сверху только и происходит, что мелькает силуэт с диском под мышкой!..

Верно сказано:

И ясному солнцу,

И светлой луне

В мире

Покоя нет.

И люди

Не могут жить в тишине,

А жить им

Немного лет.

Но вот дыхание смерти отдаляется, можно сперва выпрямиться, потом снять руку с плеча… однако останавливаться нельзя, потому что сегодня непременно надо пройти мимо падающего наискось камня, скатывающегося по невидимому желобу, затем остановиться точно перед натянутым поперек прохода шнурком, взять горсть земли и швырнуть в шелковую преграду – если попадешь точно в центр, то за шнурком обрушится сверху сучковатое бревно, а если земля толкнет шнурок слева или справа, то поначалу не будет ничего, а потом, через два долгих-долгих вздоха, вдоль шнура скользнет копье и, подобно растревоженной змее, исчезнет в своей норе.

А еще надо обойти три сети и один капкан-западню.

Причем успеть избежать последней ловушки до того, как повар Фэн уйдет слишком далеко. За капканом начинается незнакомая территория, а Маленькому Архату непременно надо понять, что делает уродливый повар в стремлении избегнуть неведомых опасностей.

Или хотя бы каким образом он их преодолевает.

Змееныш будет смотреть, а малыш в рясе – запоминать, сопоставлять и думать.

Может быть, в следующий раз они пройдут дальше.

И игра со смертью продолжится.

Ползи, Змееныш!..

На обратном пути Маленький Архат был счастлив – ему удалось выяснить, что после западни коридор светлеет, и дальше он может полагаться не только на слух и чутье, а также на ночное зрение Змееныша Цая, но и на собственные глаза.

Поэтому, просто брызжа радостью, он был весьма удивлен, когда крепкая пятерня лазутчика запечатала ему рот. Одновременно с этим Цай прижал мальчишку к себе, не давая шевельнуться.

Только чуткие уши лазутчика жизни могли уловить звук чьих-то шагов снаружи, по ту сторону от слегка приоткрытой двери в Лабиринт Манекенов.