Читать книгу - "Джинн на полставки - Елена Кароль"

Эх, жизнь почти прекрасна!

Еще бы погладил кто…

Скосив глаза на уже не очень своего мужчину, я тут же отвела взгляд и отправилась в гостиную. Если не видеть, то меньше хочется. Доказано десятью днями жизни в подвешенном статусе нежелательной гостьи. Единственная проблема – каждый вечер мне приходилось просить Фэрридана нажать клипсу, чтобы отправиться в Сеть. Если бы не это, то наше общение вообще сводилось бы к минимуму. Хотя оно и так не очень изобилует разговорами…

Черт, как себя ни уговариваю, что это глупо и ничего не изменить, все равно тошно. Надумала себе любви неземной, а оказалось, что это фикция и не более. Больно оказалось падать… Очень больно. Но я сильная, я справлюсь.

Наверное. Через годик, когда стану свободной… А может, и раньше, когда забуду его по приказу. Интересно, забуду или нет?

– Сегодня пойдешь в Сеть? Я смотрел – ты уже закончила первые курсы, еще и с отличием. Молодец. – В мои невеселые мысли минут через сорок абсолютно неожиданно ворвался мужской голос, да и сам мужчина показался на пороге гостиной, причем в руках он держал открытую бутылку со спиртным (мой чувствительный нос учуял).

– Да, пойду. Мне надо изучать историю и археологию. Времени осталось мало, а нужно успеть еще очень много… – Настороженно посматривая, как Фэрридан садится на диван и отпивает прямо из бутылки, в которой уже едва ли половина, я была слегка шокирована.

Он пьет?! Вот просто так сидит и напивается?

А повод?

– Да, времени мало… – Фэрри кивнул, сделал глоток и лишь после этого посмотрел на меня. – Удивляешься, что пью? Не удивляйся. Это… Это возможность снять напряжение. – И тут он сказал то, отчего у меня округлились глаза и открылся рот: – Тася, я тут подумал… Я был в корне не прав. Меня переклинило. Сильно. Я Страж, и с нами такое бывает… Хотел как лучше, а получилось хуже некуда. Могу я надеяться на твое прощение? Знаешь, мне сейчас тяжело признаваться вслух, поэтому я еще немного выпью…

И он выпил.

Затем еще выпил и еще…

И только когда бутылка с виски опустела окончательно, Фэрри смог продолжить:

– В Стражи нас отбирают по стойкости нервной системы и иным, весьма многочисленным характеристикам, но со временем гибкость мышления заменяется уверенностью в том, что ты всегда прав. Я рассказывал тебе, что я уже далеко не человек… И в этом моя проблема. Твои слова задели меня за живое. Сильно. Я вспылил, причем несоразмерно. И, наверное… Да что там – обидел тебя так, что до сих пор не могу простить себя сам. Я даже говорить об этом трезвый не могу.

На меня посмотрели не очень вменяемым взглядом и махнули рукой:

– Тася, иди ко мне, а… Я так соскучился… А ты, словно в насмешку, сегодня еще красивее и милее. Простишь меня?

Признание стало полнейшей неожиданностью. И если гордая человеческая душа еще решала, простить или подумать, то счастливая суть джинна уже радостно виляла хвостом и торопилась к дивану. Прыгала на этот самый диван, лезла обниматься и от переизбытка чувств даже несколько раз лизнула Фэрри в лицо. Правда, тут же расчихалась от алкогольных миазмов, но все равно не ушла, а крепко-крепко прижалась и расчувствовалась, когда меня стиснули в объятиях и с блаженным вздохом зарылись пальцами в мех.

Бедня-а-ажечка…

– А еще я очень хочу отменить свой приказ о том, чтобы ты улетала и забывала обо мне. Можно это сделать?

– Можно. – Вопрос моментально напряг и выветрил всю розовую дымку из головы, и я настороженно продолжила: – Но надо правильно сформулировать.

– Хорошо, я постараюсь. А может… Может, ты сама сформулируешь? Так, чтобы не возникло конфликта интересов? Чтобы нам было максимально комфортно и при этом ты не думала, что я тиран и деспот.

Вот так задачка! А что я-то? Сам уже не можешь?

И только я подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза и спросить это вслух, как меня чуть приподняли и от души поцеловали в нос, при этом от той же самой души надышав на меня алкоголем.

Фу-у-у!

– Ты самая хорошая и умная девушка.

Да ладно.

– Самая добрая и адекватная из всех, кого я знаю.

Хм…

– И самая мягкая.

М-да.

– Ну… спасибо, – сумела я тихо пробормотать, когда Фэрри закончил свой пьяный бред, но меня уже никто не слышал.

Алкоголь оказался коварен и просто-напросто срубил чуть-чуть моего мужчину – он спал. Сидя на диване, крепко меня обнимая и даже не помышляя о том, что по идее спят лежа и в кровати.

Так, это, конечно, безумно мило… Но невкусно. А спустя пятнадцать минут в так и не ослабшем захвате – неудобно.

Черт, и тут сплошное безобразие!

Еще минут через пятнадцать у меня получилось дотолкать Фэрри так, что его голова упала на подлокотник, а я сама смогла выбраться. Умаялась… Нет, песцом, разумеется, быть хорошо – шиншиллой я бы так не справилась, но все равно хочется быть самой собой.

Жаль только, что мне предстоят еще как минимум три превращения, прежде чем это станет возможным. И еще тридцать дней…

Нет, лучше об этом не думать. Лучше устроиться рядышком (например, сверху) и получать удовольствие от того, что доступно. Больное, на текущий момент запретное, но такое сладкое удовольствие!

А под утро кое-кто похмельный совсем не бережно сбросил меня с себя, причем прямо на пол, и простонал:

– О-о-о…

Да, литр виски без закуси, да еще и из горла, как пиво, – это вам не шанежки из-под стола тырить.

– Плохо, да?

– О-о-очень…

– Попроси – я помогу.

– Как?

Бедняга, уже мозги отказывают.

– Прикажи.

– Я ж обещал не приказывать…

И столько муки было в его глазах и на лице, что я презрительно фыркнула, запрыгнула обратно и, устроившись на его боку, заявила:

– Приказывай. Вылечу от похмелья. А потом поговорим серьезно о приказах и прочем.

Уж не знаю, с чего я с утра такая смелая, но спокойно смотреть на зеленоватое лицо Фэрри я не могла.

– Тася, сделай так, чтобы у меня ничего не болело и меня не тошнило. Сними все симптомы похмелья. – И, положив руку мне на загривок, вымученно улыбнулся: – Пожалуйста…

О, с пожалуйстом вообще без проблем!

Смешливо тявкнув, я зажмурилась, сконцентрировалась, и из меня в направлении Фэрри послалась вполне осязаемая волна магии, которая моментально впиталась его телом.

– О да-а-а…

Со стоном облегчения и невероятно блаженным выражением на лице меня подтянули ближе, поцеловали в нос и, не скромничая, признались:

– Ты самая лучшая! Кстати, я вчера не спросил – это что за образ?