Читать книгу - "Фебус. Ловец человеков - Дмитрий Старицкий"

Мне так хорошо стало на душе, что на миг показалось, будто я привычно пивасиком под рыбку балуюсь в компании реконструкторов клуба викингов после фестиваля. Расслабился малехо и даже анекдот рыцарский рассказал.

— Один кабальеро дал обет убить дракона… — начал я рассказ, размахивая тресковым хвостом.

Мальчишки даже рты открыли, застыв столбиками. А старшие несколько снисходительно промолчали: типа монарх у них молодой — пусть себе развлекается.

— Долго в горах искал дракона, пока наконец-то не наткнулся на пещеру, от которой густо несло запахом рептилии. «Выходи, дракон, на честный бой!» — заорал кабальеро, приготовив свой меч. В ответ — тишина. И опять кричит кабальеро и в рог с натугой дует: «Выходи, дракон проклятый, биться будем!» И опять только тишина в ответ.

Тут я сотворил мхатовскую паузу и держал ее до тех пор, пока слушатели не дошли до кондиции — сейчас лопнем от любопытства и всех забрызгаем.

— И тут сверху раздается густой низкий окрик дракона, — подбавил я в модуляции голоса подобие инфразвука: «Биться так биться, но зачем мне в задницу дудеть?»

Алькайд постарался сохранить невозмутимую рожу, но у него ничего не получилось потому как шкиперы от хохота свалились с лавки и утянули его за собой на камни.

— А еще!!! — завопили мурманские пацаны, моментально получившие по подзатыльнику от старших.

— Можно и еще, — согласился я, глядя, как, держась за живот, хрюкает Микал.

Только Марк Баклажан держал серьезное лицо, потому как ни черта не понимал, чего это мы… Оглянулся он по сторонам и замахнул за щеку большой кусок балыка. Вот он был — и нету. Только Марк вяло челюстями шевелит.

А меня понесло. Я и в прошлой жизни любил и — главное — умел рассказывать анекдоты в компании.

— Ехал как-то один кабальеро — дон Жуан из Ла-Манчи по узкой улочке Толедо. И видит: из окна второго этажа смотрит на него прехорошенькая горожанка. «О! — подумал кабальеро. — Если произвести на нее впечатление, то вполне, вполне… можно с ней и переспать ночку». Поехал он на постоялый двор, вынул свои самые красивые одежды, едет обратно и думает: «Я вот так проеду под ее окном, а она спросит: „Кабальеро, откуда у вас такое красивое перо на шляпе?“ — А я ей отвечу: „При чем тут шляпа, сеньора? Не переспать ли нам ночку?“» — Проехал раз, проехал два, никакой реакции у донны на него. Его это задело, и он придумал очень оригинальный план, по которому не обратить на него внимания эта женщина никак не сможет. Он перекрасил свою лошадь в зеленый цвет.

Мурманы грохнули, не дожидаясь конца истории. Пришлось самому ждать, пока они отсмеются. И очень тяжело было мне сдержаться и не засмеяться вместе с ними, очень уж заразительно они это делали.

— Наконец терпение у кабальеро кончилось, и он, остановившись под ее окном, с раздражением спрашивает: «Донна, вы что, не видите, какая у меня зеленая лошадь?» — На что горожанка, обмахнувшись веером, ему лениво так отвечает: «Кабальеро, при чем тут лошадь? Не переспать ли нам ночку за один серебряный эскудо?»

Потом еще анекдотец. Про то, как Илья Муромец… простите — Сид Камепадор поле боя перепутал…

А там и первый голод с жаждой утолили. И смотрю — за столом остались только я с ближниками и алькайд с тремя начальными мурманами. Мальчишек разогнали по наблюдательным постам, а остальные мурманы очень грамотно взяли убежище под охрану и оборону, но за пределами того расстояния, на котором они могли что-либо подслушать.

Намек понял: пора заканчивать звиздихаханьки и дело делать. Тем более алькайд уже не смеется. А внимательно смотрит на меня и потом переводит взгляд на Микала и Марка.

Я перестал рассказывать анекдоты и заявил в ответ на его взгляд:

— От Микала у меня секретов нет. А негр васконскую речь не разумеет. Но если совсем шифроваться, то вы будете говорить по-мурмански, а Микал мне переведет на язык, который тут никто не знает. Но если так сложно, то можно и Марка поставить на охрану подальше.

— Лучше говорить на языке, который все понимают, — сказал алькайд.

— Микал, распорядись, — приказал я.

Когда мой раб, поставив недовольного амазона подальше от вкусно пахнущей рыбы, присоединился к нам, алькайд наконец-то задал мне вопрос, который его, наверное, поедом грыз с момента нашей первой встречи:

— Сир, вы обмолвились в прошлый раз про остров в океане? Для нас это очень важные сведения, и очень неприятно, что о нем уже знают, потому как с этих мест мы кормимся, после того как из Биская почти ушли киты.

— В этом году на ваш остров случайно наткнулись английские рыбаки. Они назвали его Нью-Фаундленд, — сообщил я им последние исторические новости из моего послезнания. — Пока они держат местоположение острова в секрете, как и вы. Как понимаете, это ненадолго. Вскоре там может появиться официальный представитель английской короны и поставить на острове флаг своего короля. НАМ ЭТО НАДО?

— Что вы от нас хотите? — посерьезнели лица мурманов.

— Чтобы вы поставили на острове форт, над которым развевался бы флаг Наварры. И чтобы этот форт был постоянно населен. С семьями. Там должно быть достаточно людей, чтобы отбиться от пришедшего вражеского корабля. Микал, давай хартию.

Микал порылся в сумке и извлек из нее кожаный тубус.

Забрав у него эту морскую упаковку для документов, я вскрыл ее и вынул оттуда грамоту, заранее красиво написанную Бхутто еще вчера, уже со всеми подписями и печатями. Была чиста только одна строка, в которой должно стоять имя владельца хартии.

— Этой грамотой на остров, назовем его островом Благодати, мной назначается губернатор с правами вицероя. Кто им будет, решайте сами, вам там жить. В дальнейшем на острове у вас будет опорная база для торговли с Русью. На этом берегу корабли этой, назовем так — Бискайской торговой компании — будут базироваться в Сен-Жан де Люзе.

— А почему бы нам не базироваться в одном из бретонских портов, сир? Это будет ближе, — задали мне резонный вопрос.

— Потому что вскоре кто-то из ваших матросов обязательно проболтается по пьянке в портовом кабаке о том, куда именно он ходит с товаром, чтобы получать такие большие деньги, какие он пропивает. А нам желательно этот северный торговый путь как можно дольше держать в секрете. Потому и торговать со всеми будем отсюда, с Берега Басков. Пусть гадают, кто нам товар сюда возит.

— Нас не так много для освоения тех земель. И народец там проживает дюже воинственный и нравом не то что дикий, но весьма коварный и кровожадный.

— От кого я слышу жалобы на кровожадность? — удивился я. — От викингов? Да и плевать нам пока на этот континент на севере. Оттуда, кроме корабельной сосны и кленового сиропа, еще долго возить будет нечего. Разве что те же звериные шкуры. И то еще надо посмотреть, как эти краснокожие дикари их обрабатывают. А насчет людей… после первого похода на Русь у вас будут деньги напрягать капудана на поставку вам рабов, которыми вы будете также заселять этот остров. Условие одно: на острове они получают свободу. Не трели, а бонды. Трели для вас только те, кого в море захватите. Это мое обязательное условие. Можете еще забрать туда желающих переселиться с Ютландии и Норвегии, тех, кому там тесно. Но флаг там будет только один — мой. Никаких других колоний.