Читать книгу - "Та, которая видит - Гленда Ларк"

Домино наклонился, чтобы проверить веревки, — и получил стрелу в ягодицу. Оперенное древко качалось из стороны в сторону, как хвост у переодетого зверем актера на ярмарочном представлении; однако стрела была самой настоящей, и Домино взвыл от боли и ярости. Сквозь туман терзающей меня боли все это казалось мне абсурдным: брыкающийся осел, криками развлекающий зрителей… Потом Сикл, все еще разинув рот, глазевший на Домино, получил стрелу в плечо, и я перестала лежать неподвижно, словно пораженная молнией, и начала дергать несколько ослабевшие путы на руках и ногах.

Еще одна стрела, на этот раз попавшая в бедро, заставила Сикла с визгом покатиться по песку. Домино удирал на четвереньках, из его задницы торчала вторая стрела — еще более карикатурное подобие хвоста. Я высвободила правую руку, хоть к ней все еще оставался привязан кол, и потянулась к мечу, лежавшему на куче одежды.

— Я здесь, любовь моя, — сказал мне в ухо чей-то голос. — Все кончилось.

Этот голос был райским блаженством.

Я закрыла глаза и перестала бороться, перестала испытывать боль, прекратила отчаянные попытки позаботиться о себе. Первый раз в жизни я вверила себя чьей-то заботе.

Он перерезал веревки и нежно приподнял меня.

— Насколько сильно ты пострадала? — спросил он, и в голосе его была та боль, которой я больше не испытывала.

— К счастью… я не обгораю на солнце. Я немного изодрана… в некоторых местах… но все не так страшно, как кажется. — Или чувствуется… Впрочем, теперь уже и не чувствуется.

— Не хочешь ли, чтобы я распял этих мерзавцев и скормил их кровяным демонам? — В тоне Райдера была констатация того факта, что он узнал знаки на моем теле, — и понял, что они означают.

Я открыла глаза и огляделась. Домино исчез, но далеко уйти он не мог. Сикл пытался доползти до морских пони, но раны его были тяжелыми, и успех ему не улыбался.

— В этом была бы… поэтическая справедливость, Тор, но… нет. Не думаю, что таков… твой стиль. Ты не должен делать этого… ради меня.

Он заколебался:

— Не мой стиль? Да, пожалуй… но соблазнительно, Блейз, очень соблазнительно. Я готов, если это тебе поможет. Ради тебя я сделаю что угодно.

— Просто убей их, Тор. Подобным существам не следует позволять существовать.

Тор ненадолго оставил меня, чтобы покончить с Сиклом: он оглушил его рукоятью моего меча, а потом перерезал горло с безжалостной эффективностью. Когда он отвернулся от тела, словно не желая признаваться себе в том, что сделал, выражение его лица пронзило меня, как острый коралл.

Я подняла руку и остановила Тора, когда он двинулся следом за Домино.

— Не надо, Тор. Оставь его.

Он не сумел скрыть облегчение, хоть и пытался. Что-то в том, что мне было известно об этом человеке, друг другу противоречило, но я была не в таком состоянии, чтобы разгадывать эту загадку.

Тор вернулся ко мне и поднес к моим губам мех с водой, потом обмыл раны и помог мне одеться, растер запястья и щиколотки, чтобы восстановить кровообращение, прикасаясь ко мне нежно и осторожно.

— Как Флейм? — спросила я, не в силах больше скрывать терзавшего меня страха.

— Она все еще держалась, когда я видел ее в последний раз — часа четыре назад. Это она сказала мне, где тебя искать. Когда утром ты не вернулась, она встревожилась и послала стаю дастелцев искать тебя по всей косе. Один из них тебя увидел и сообщил ей. Ты ведь знаешь о птицах — островитянах Дастел?

— Знаю, — ответила я и добавила заколдованных дастелцев к списку того, о чем Тор не должен был знать, но каким-то образом знал. — Приспешники дун-мага ждали меня у дома Ниамора. Им было известно, что это я освободила Флейм. Понятия не имею, как они узнали… и не могу догадаться, как они узнали, где меня искать.

— Мы нашли мальчишку-служку со следами издевательств дун-мага. Не может это иметь какого-то отношения к нападению на тебя?

— Дерьмо! О да, так все и было, конечно. Моя вина — я спрашивала его, как пройти к дому Ниамора. И мальчик знал, что Флейм вернулась: он сказал мне, что видел, как она входила в гостиницу. И еще ему было известно, что прошлой ночью я отправилась ее искать. Проклятие! Бедный малыш…

— Он все же остался в живых. Удалось тебе узнать, кто является магом?

Я покачала головой.

— Может быть, стоило задержаться в темнице Флейм и посмотреть, кто поднимется по лестнице.

— Только если бы с ним оказалось достаточно головорезов, мы, возможно, были бы уже мертвы.

— Возможно. Думаю, он все-таки видел, как мы вылезали в окно, и понял, что, как обладающие Взглядом, мы невосприимчивы к его магии. Удары, которые он нанес нам вслед, были проявлением гнева: на самом деле убить нас он не рассчитывал… Мне нужно вернуться — ради Флейм.

— Рэнсом отправился просить хранителей о помощи. Может быть, они уже что-нибудь предприняли.

Тор осторожно помог мне подняться на ноги. Я огляделась. Домино скрылся в прибрежных дюнах.

— Ты явился один?

— Да. Я нанял морского пони.

— Копье Калмента наносит новый удар… Ты посылаешь меткие стрелы, Тор. — Он все еще не носил меча, но, по крайней мере, был вооружен ножом и луком со стрелами.

Тор слегка улыбнулся:

— Совсем наоборот. Я хотел убить их, а вместо этого натыкал в них стрел, как иголок в игольницу. Практики не хватает. Я не держал в руках лука с тех пор… с тех дней на Малом Калменте. — Если подумать, очень может быть, что тогда и в меня он стрелял… Должно быть, та же мысль пришла и Тору, потому что неожиданно он сделался сдержанным и далеким.

Я вопросительно коснулась его руки:

— В чем дело, Тор?

Он обратил на меня застывший взгляд.

— Я опоздал помочь тебе. И сейчас я не знаю, как тебе помочь.

Мне было ясно, что это была только половина правды. Что-то еще его тревожило, но я не стала докапываться и вернулась к тому, что Тор упомянул.

— Ты спас мне жизнь. Избавил от пыток. Чего еще может хотеть попавшая в беду леди? Что касается настоящего момента, то ты можешь по-прежнему меня любить. Это все, что мне нужно. Я ведь крепкая, как высушенная на солнце морская звезда, Тор. Я родилась полукровкой, и мало чему можно научить меня по части выживания. Но чтобы кто-нибудь меня любил — это радость, которой раньше я не знала. — Не обращая внимания на боль, которая только усилилась, когда я встала, я сообщила ему самое главное: — То, как ты сейчас смотришь на меня, делает жизнь стоящей всего, что еще может выкинуть судьба, — даже пытки. — Я сделала глубокий вдох, чтобы привести в порядок свои путаные мысли и взбудораженные чувства, и убрала руку с руки Тора. — Только сейчас у нас нет времени для этого — я должна вернуться к Флейм.