Читать книгу - "Великая Кавказская Стена. Прорыв 2018 - Михаил Белозеров"

— No more,[43]— соврал он.

— That's enough, sir,[44]— обрадовался сержант. — Raise gate![45]— крикнул он.

Как Феликс отъехал, он не помнил, а очнулся, когда оказался среди чумазой орущей детворы, которая, как саранча, облепила машину. Сообразительные чечены возвели в полукилометре от границы примитивный «караван-сарай» — хлипкие постройки из картона и реек — и всякими способами продавали иностранцам местную дрянь из ближайшего супермаркета, как то: сладкую воду, сигареты и зажигалки. Если не купишь хотя бы пачку, может, отделаешься не только царапинами на корпусе, но и разбитыми фарами.

При виде этой толпы, орущей: «Марша вогийла хо! Марша вогийла хо!»[46]— ему стало физически плохо. Воздух казался густым, как сироп, а пейзаж вокруг — не земным, а лунным: к обочине лепились домишки с плоскими крышами. Ещё никогда так тяжело он не пересекал границу. Должно быть, действительно в воздухе пахнет войной, думал он, раз американцы берут взятки, а чеченцы, как с цепи сорвались. В принципе, я им никогда не доверял, и Кавказ мы зря отдали. Теперь мы здесь чужие. Впервые он подумал о Михаиле Спиридонове нелицеприятно: ублажил Запад, а мне расхлёбывать. Иуда.

За стеклом дёргались чумазые лица: «Марша вогийла хо! Марша вогийла хо!» Уже полезли на капот и крышу. А уж стекла оказались, как нарочно, залапанными дальше некуда. Специально ведь, гадёныши, мажут руки какой-то липкой дрянью, сообразил он, а на выезде из Баскана, за поворотом — примитивная мойка из шланга за бешеные деньги. «Марша вогийла хо! Марша вогийла хо!» — надрывалась, приплясывая и корча рожи, чеченская детвора. Самое страшное заключалось в том, что взрослые, которые наблюдали из своих хибарок, командовали, на какие машины нападать, а какие не трогать. Атаковали исключительно российские номера.

Феликс приоткрыл окно как раз на ту ширину, чтобы просунуть десять бумажек по одному доллару. И пока чеченские дети собирали их, потихоньку улизнул. Это была обычная такса. Если с детьми задраться, то поперёк дороги могли протянуть «колючку». Тогда надо было обращаться за помощью на КПП — за отдельную плату, разумеется. На сиденье упала копеечная пачка азербайджанских сигарет. Такие только солдаты курят. За поворотом Феликс выбросил её, уверенный в том, что она тут же окажется в руках малолетних шантажистов.

«Неужели это всё?» — настороженно подумал он и оглянулся: дорога позади была пуста, охрана КПП «Кавказ» была занята следующей жертвой, а чеченские дети притаились вдоль дороги. И вдруг Феликс понял, что это уже не игра, что всё очень и очень серьёзно, что если бы он попался, то его могли и расстрелять, например, решением религиозной тройки, потому что он, во-первых, подданный Российской Федерации, а во-вторых, им наверняка нужен показательный процесс, чтобы другим неповадно было. Как назло, на днях показывали, как шариатская стража порола самогонщика. Сто ударов казацкой плетью. Всё, решил Феликс, прокручиваю дело, и конец. Да и, похоже, возить больше будет некому, если действительно произойдёт этот самый прорыв моджахедов. Неймётся им. Построили им страну, кстати, на средства моей родины, чтобы не мучились дурью, а они снова за старое.