Читать книгу - "Синий взгляд Смерти. Рассвет. Часть третья - Вера Камша"

– Проси.

Знакомый по драке в регентской приемной капитан давно не хромал, но в армию не вернулся. Рудольф был им доволен, а раненых офицеров, пригодных для штабной работы, не появлялось. Перемирие, куда денешься.

– Добрый вечер, сударыня.

– Рада вас видеть, Хьюго.

– Сударыня, пришла эстафета из Аконы, маршал Эмиль передал с ней письмо для вас. Монсеньор полагает, что вы захотите его прочесть немедленно.

– Меня просто заваливают письмами. – Неужели приехала Франческа и пора искать священников? Уступчивые олларианцы у Рудольфа найдутся, а вот с эсператистами худо, разве что одолжить у Хайнриха. Поблагодарить еще раз за шкуры и одолжить, не всех же клириков он выставил! – Можете не уходить, я победила материнское безумие лет двадцать назад.

«Мама, – радостно сообщал старший младший, – у нас тут зарядил снегопад и совершенно нечего делать. В солнышко я гоняю лошадей, а сейчас остается только писать, ведь я, как жених, даже дамского общества искать не могу.

Жермона Ли выставил к молодой супруге, а сам, пользуясь своим положением, отправился на прогулку, то есть на охоту. Но заячья охота, а он ловит именно Зайца, хоть и в шляпе, от прогулки отличается мало. Запасного маршала господин Проэмперадор с собой не взяли, злостно спихнув на меня Грато и Арно…»

Ли гуляет, а у Эмиля снег и три страницы веселья… Три страницы! Только Эмиль никогда не пишет без нужды, да и с нуждой тянет. «Ерундовое дело», «застоялся и пользуется своим положением»… «Заль не противник…», «Я ему завидую…», «Прогулка к озеру»… Белый бархат из сна. По одну сторону живые и гитара, по другую уже мертвые и Ли в красном…

Забудь о смерти до смерти, весна обнимает ветер.

– Сударыня, разрешите вас на несколько минут покинуть.

– Спасибо. Тактичность – это прекрасно, но я хочу ужинать.

– Простите, но мне показалось…

– Что я переоценила свою неженственность? Возможно. В Аконе снег, и моему сыну стало скучно. Он написал, я умилилась. Идемте.

Забудь о смерти до смерти…

3

Руппи, хоть и доверял своим офицерам, дважды объехал вокруг осчастливленной фельдмаршалом рыбацкой деревушки, проверяя расстановку караулов и готовность своих молодцов: когда не знаешь, откуда выскочит очередной белоглазый, с охраной лучше переусердствовать. Гельбе наследник Фельсенбургов представлял не слишком хорошо, но из карты следовало, что до Доннервальда нынешним ходом тащиться еще дней пять, не меньше. В лучшем случае успеешь и намерзнуться, и назлиться, в худшем… В худшем налетишь на пропавших горников, и придется давать совершенно излишний бой на скверных позициях.

Подошел Макс и со смешком объявил, что деревушка отнюдь не рыбацкая, ибо обитают в ней раколовы.

– Так это здесь! – сообразил Руппи, вспомнив рассказы Бюнца о голубых раках, которых сухопутные придурки отдали вместе с Гельбе. Лучше б сами сдались, все равно только и делают, что пятятся, а пиво у фрошеров паршивое, его никакой рак не спасет, так не все ли равно, кем закусывать.

– Ты что? – приятель завертел головой, но вокруг были только сумерки и пока еще не натрясшая обычных сугробов зима.

– Так, вспомнился один человек… Ему не нравилось, что мы Гельбе отдали. Ты что-то хотел?

– Спросить. Бруно «быкодеров» вперед угнал, невзирая на позднее время. Кого ждем?

– Вообще-то фельдмаршал мне не докладывает.

– Горники?

– Скорее всего. Ничего про ваши летние подвиги не скажу, не видел, но сейчас загнать нас в угол легче легкого. Разве что бросим обозы и артиллерию, только Бруно – не Савиньяк, и за нами не одна армия бегает, а две. Да и с Доннервальдом ни малейшей ясности, пятерых курьеров отправили, и с концами… Мы говорим о раках! Представляешь, здешние идут только на гнилое мясо.

– О раках? – Макс обернулся, увидел штабного адъютанта и быстро кивнул. – Ну да, голубые, раза в полтора больше обычных, и живут только в этой речонке.

– Тогда это дезертиры, – хохотнул Руппи. – Паршивцы воззвали перед боем к Леворукому, помоги, мол, удрать, а тот велел прыгнуть в воду и ни о чем не беспокоиться. Так до сих пор и сидят… Добрый вечер, капитан.

– Добрый вечер, господин полковник. Вас хочет видеть епископ.

– Опять?

Кривить физиономию наследник Фельсенбургов выучился лет в семь. Когда понял, что маму огорчает радость, с которой ее «милый, милый принц» срывает хорошенькие камзольчики и мчится на урок фехтования или верховой езды. Недовольные мины выручали Руппи до самого отъезда на флот, где он почти разучился лицемерить, теперь вновь пришлось. Полковник Фельсенбург кривился по самым разным поводам, причем с полного одобрения отца Луциана, чьим вниманием Руппи ну просто ужас как тяготился. Ему сочувствовали, особенно адъютанты фок Вирстена.

– Сожалею, – капитан красноречиво закатил глаза, – но святой отец настаивает.

До постоялого двора, усилиями генерал-интенданта превращенного в приличный ночлег, добрались вместе. Под болтовню о все тех же раках – при штабных Руппи не откровенничал. Рейтары на подступах бдили, не придерешься, красавцы фок Вирстена внутри ограды тоже выглядели пристойно.

– Вам сюда, – адъютант остановился возле приставной лестницы. – Поверьте, его преосвященству предлагали более удобное помещение.

Предлагали, но сопровождающий богоспасаемую армию «лев» скромно устроился на чердаке – и к небесам поближе, и не подслушать.

Наверх стосковавшийся по мачтам Фельсенбург взлетел почти с наслаждением; отец Луциан был один и собирался откушать. Совсем как в Эйнрехтском аббатстве.

– Ужин готов, – агарисец кивком указал на накрытые досками козлы. – Не чинитесь, считайте, что вы… в Адрианклостер.

– Уже считаю, – Руппи уселся на другие доски, скрипнуло, но выдержало. – Отец Луциан, мне будет проще не чиниться, если вы будете знать, что я считаю вас магнусом Аристидом.

– Это не повод давать подливе остыть, – предполагаемый магнус отломил кусок лепешки и обмакнул в упомянутую подливу. – Я не намерен вам лгать, но сперва скажите, чем вас не устраивает странствующий епископ.

– Всем. – Позволять мясу остыть в самом деле было глупо, и Руппи не позволил. – Настоятель Адрианклостер сам в епископском чине, однако с вами ведет себя, как шаутбенахт с адмиралом цур зее. Мне ссудили немалую сумму, но вряд ли вы привезли ее с собой, значит, это золото Адрианклостер, а вы распорядились им единолично. И, самое главное, вы говорите об исходе из Агариса так, как Олаф… адмирал цур зее Кальдмеер – о своем решении прикрыть купцов и вести бой до ночи. Я имею в виду, что так говорят о собственных ошибках.

– Я рад, что мы встретились, брат Ротгер. – Есть «лев» не бросил, Руппи тоже. – Позвольте второй вопрос: что вы думаете о близнецах Савиньяк? Поверьте, я не увожу разговор в сторону, напротив.