Читать книгу - "Магиня - Александра Лисина"

Вэйр нахмурился.

— Хочешь сказать, что он не собирается идти обратно тем же путем?

— Именно, — кивнул здоровяк.

— Но как? Здесь же нет другой реки! Тут просто негде повернуть! И тащить судно на соседнюю Левку они не станут — нас слишком мало! А еще выше к Белозерью начнутся пороги, через которые нам точно не перебраться: старик говорил, что местные сами лодки таскают на горбу, когда туда ходят, а мы…

— Значит, Угорь что-то придумал. И явно поблизости у него есть если не схрон, то какое-то тайное место, в котором он не опасается засады. И откуда может в любой момент спокойно уйти.

— Как?! По воздуху, что ли?!

Южанин кинул задумчивый взгляд на каюту, где не так давно скрылся маг, и надолго замолчал, напряженно размышляя под мерный плеск волн, тихие стоны невольников и приглушенный смех на корме, смешанный с сочной руганью и ревом напуганной скотины из трюма.

— Не знаю, — наконец, обронил он. — Но, думаю, скоро все выяснится. Не зря же нас сегодня так гонят?

Даст оказался прав: сон этой ночью оказался для пленников непозволительной роскошью — еще до рассвета Кратт поднял команду и почти целый день гнал судно так, словно за ним по пятам уже выстроилась целая флотилия во главе с королевским флагманом. Будто чуя запах паленого, после последнего набега на одинокое селение Угорь не дал своим "гребцам" ни мгновения роздыха — под мерный бой барабанов, задыхаясь от натуги, они заставляли тяжелое судно упорно ползти вверх по течению навстречу неведомой цели. И его не остановила ни темнота, ни надсадное сипение выбивающихся из сил людей, ни усиливающийся ветер, ни мелкий дождик, пролившийся с небес незадолго до полуночи.

Раз… два… надавить на весло, заставляя его подняться из воды…

Три… четыре… толкнуть вперед…

И спина уже трещит, готовая надвое разорваться от натуги.

Пять… шесть… расслабить руки…

И тяжелое весло снова падает в воду.

Семь… восемь…

Опять вцепиться в него и рывком потянуть на себя… как трудно сделать еще одно движение… как тяжело не выпустить скользкую деревяшку из рук… как душно… сердцу уже тесно в груди… Всевышний, и почему вдруг стало темно в глазах?!..

В какой-то момент Вэйр даже начал подозревать, что Угорь все-таки нашел весьма изощренный способ уморить сразу всех своих пленников, оставив в живых всего пару-тройку человек. Потом решил, что тот опаздывает на встречу с грозным хозяином и теперь не считается ни с какими потерями. После чего, наконец, подумал, что ему все равно, и дальше поднимал и опускал руки совершенно механически, невидяще глядя в серое небо, слушая тихий шелест дождя, звук черпаков и плеск выливаемой за борт воды, но почти не ощущая холодных водяных капель на своих обнаженных плечах.

Рубахи на нем давно не было — сорвали в первый же день, когда "ласково" охаживали кнутом и учили покорности. Штаны у него давно изорвались, на сапоги позарился какой-то беззубый урод — приятель Зега — с серьгой в ухе и свернутым набок носом, а кожаный пояс исчез сразу после того, как его опоили сонным зельем. Не говоря о котомке или батюшкином ноже, который он всегда носил за пазухой. Теперь Вэйр, как и все остальные, был нищ, гол, бос и дико устал от монотонного голоса надсмотрщика. Прежний задор в нем куда-то испарился, уступив место странному отупению, боевая злость, готовая вот-вот прорваться бурлящим вулканом, тоже подостыла. И только тихая ненависть все еще продолжала тлеть в его душе. Но и она спряталась так глубоко, что после нескольких часов непрерывной гребли Даст начал поглядывать на юношу со вполне объяснимым беспокойством: как он, не перегорел? Не подведет в нужный момент? Не упадет без сил, бессмысленно тараща глаза в небо, если вдруг представится возможность бежать? Не сдастся?

Вэйр, словно услышав, чуть повернул осунувшееся лицо, и южанин тихонько перевел дух: слава Всевышнему, нет. Только безумно устал, едва дышит, глаза провалились куда-то внутрь, но в них все еще горит огонек упрямства. Мальчишка умрет, но не сдастся. Скорее на нож кинется, но не станет терпеть вечно. Он еще жив. Еще борется. Надо будет — зубами глотку перегрызет и на подрезанных жилах подтянется, лишь бы уйти от позорной смерти раба. Он не подведет. Никогда его не подведет.

Вэйр, перехватив внимательный взгляд друга, растянул губы в неестественной усмешке.

— Не дождешься, — упрямо прошептал он, и Даст одобрительно улыбнулся.

— Терпи, парень. Терпи. Скоро настанет наше время.

— Скорее бы… а то вдруг не доживу до того дня… когда Зегу выпустят его вонючие кишки?

Нахибец улыбнулся краешками губ: славный пацан, хоть и молодой еще совсем. Был бы у него такой сын, гордился бы до самой смерти, что воспитал настоящим мужчиной, а не женоподобным хлюпиком. А так… эх, жизнь! Как же ты порой бываешь запутана и несправедлива! Разве что готовишь ему нечто особенное, раз так сурово испытываешь?

Неожиданно дверь каюты с грохотом распахнулась, и оттуда быстрым шагом вышел Кратт собственной персоной. Все в том же щегольском костюме, правда, на этот раз без шляпы. Орлиным взором обозрев окрестности, он так же быстро поднялся на мостик и велел позвать мага.

— Стоять! — рявкнул, повинуясь знаку хозяина, вышедший следом Зег, и громила на палубе немедленно донес его приказ до невольников. Иными словами, щелкнул своим проклятым бичом по воздуху, "случайно" огрев пару попавших под руку бедолаг, и заревел раненым буйволом:

— ДОВОЛЬНО, КРЫСЫ СУХОПУТНЫЕ! СНЯТЬ ВЕСЛА С УКЛЮЧИН И ВТЯНУТЬ ВНУТЬ!

— Готовьтесь, — отрывисто бросил Угорь, когда вышедший на шум маг на мгновение прикрыл глаза, а потом быстро кивнул. — И живее: времени немного.

Невольники с облегченными вздохами затащили весла на палубу, радуясь хотя бы мгновению передышки, и без сил упали кто где сидел, благо пиратам стало резко не до них. Вэйр с немалым удивлением и непониманием следил за тем, как мечутся по палубе, словно вспугнутые воробьи, люди. В мгновение ока вокруг стало шумно и очень людно. Причем за пару недель плавания он даже не подозревал, что пиратов на судне так много: они повылазили из трюма, из камбуза, из каких-то грязных закутков и чуть ли не из тины. Полуголые, свирепые и поджарые, как муравьи.

Без лишней суеты, они взлетели на реи, сноровисто взялись за какие-то канаты, веревки, убранные до поры до времени паруса. Что-то распустили, что-то, наоборот, поспешно свернули, где-то подтянули, что-то привязали, а что-то скинули на палубу, готовясь подхватить в любой момент. Где-то внизу снова испуганно замычала корова, тихо заблеяли потревоженные топотом овцы, что-то с грохотом упало и покатилось в трюме, вызвав недовольную гримасу Угря и отборную ругань невидимого верзилы. А затем на палубу вышел маг…

И суета вдруг разом прекратилась.

Вэйр, затаив дыхание, во все глаза уставился на закутанную в плащ фигуру, воздевшую руки к небесам и затянувшую какой-то длинный речитатив на непонятном языке. Маг по-прежнему прятал лицо за низко надвинутым капюшоном, по-прежнему носил перчатки и высокие сапоги, словно боялся быть узнанным или же, напротив, не хотел никого пугать своим видом.