Читать книгу - "Паладин душ - Лоис МакМастер Буджолд"

Если это начало обычной учтивой болтовни, то она слишком устала, чтобы её поддерживать. Если это нечто большее… то она устала от этого ещё больше. Наконец, она выдавила:

— А какой вы меня представляли? — Он неопределённо взмахнул рукой:

— Выше. Более голубые глаза. Волосы светлее, цвета золотистого мёда, как пели придворные поэты.

— Придворным поэтам платят за то, чтобы они врали, как дураки, но в юности волосы у меня были действительно светлее. А вот глаза остались те же. Только, может быть, теперь они видят яснее.

— Я не мог представить себе глаза цвета зимнего дождя и волосы, напоминающие тень зимних полей. Долгая печаль поселила вас в этом унылом времени года.

— Нет, я была обычной всегда, — бросила она. Он не засмеялся, хотя тогда стало бы легче говорить. — Уверяю вас, годы не тронули во мне ничего, кроме разума.

Хотя и он время от времени заставляет в себе усомниться.

— Рейна… если, конечно, это не причинит вам боли… Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о моём отце?

Нечего думать, что его интересуют только мои влажные глаза цвета дождя.

— Что ещё можно сказать, кроме того, что знают люди? За что бы ни брался Арвол ди Льютес, всё у него получалось. Оружие, лошади, музыка, стихи, военное искусство, власть… И если в его блеске и был изъян, то он как раз и заключался в его изменчивости, которая губила все попытки… — Иста не договорила, но мысль потекла дальше. Теперь, глядя на те события издалека, она поняла, что далеко не все его благие начинания увенчивались победными финалами. Юный цветок источал аромат, но плод был зелен и гнил… Да. Я должна была понять это тогда, ещё тогда. А если ума девочки на это не хватало, то где же были боги, у которых нет такого оправдания? — Он был усладой всех глаз, что смотрели на него.

Но только не моих.

Эрис изучал загривок своего коня.

— Нет, вы не обычная, — сказал он, немного помолчав. — Я видел женщин гораздо красивее вас, но вы притягиваете мой взгляд… Я не могу объяснить это.

Учтивый придворный, рассудила Иста, никогда не позволил бы себе сказать, что существуют женщины, прекраснее его собеседницы, и чтобы объясниться, подался бы в поэзию. Простую болтовню всегда можно пресечь улыбкой. Но замечания Эриса причиняли беспокойство, заставляли воспринимать их всерьёз.

Он продолжил:

— Я начинаю осознавать, почему отец рискнул жизнью ради вашей любви.

Иста сожалела, что пришлось сдержать стон:

— Лорд Эрис. Остановитесь.

Он удивлённо посмотрел на неё и понял, что она не просит его придержать коня.

— Рейна?

— Вижу, романтические слухи проникли и в Карибастос. Но их тонкий вкус вовсе не пострадает, если я скажу, что Арвол ди Льютес никогда не был моим любовником.

Изумлённый до глубины души, он некоторое время осмысливал её слова. Наконец, он осторожно произнёс:

— Полагаю… теперь у вас нет причины говорить неправду.

— Я никогда не говорила ничего, кроме правды. Болтливые языки молвы и клеветы принадлежат не мне. Я большей частью молчала.

Кто-нибудь ошибался больше? Вряд ли. Эрис наморщил лоб, обдумывая эту мысль:

— Но рей Иас не поверил в вашу невиновность? — Иста потёрла бровь:

— Видимо, нам следует вернуться немного назад. Что вы все эти годы считали правдой о тех роковых событиях?

Он нахмурился:

— Я думал… Я считал… что мой отец был подвергнут пыткам за то, что любил вас. И видя, что он молчит, чтобы защитить вас или спасти свою честь, мучители зашли слишком далеко в своей жестокости, и он умер в подземельях Зангра. После, чтобы скрыть вину Иаса, были пущены слухи о том, что отец разграбил казну и вступил в тайный сговор с реем Браджара. Истину молчаливо признал Иас, когда имущество ди Льютеса не было изъято, как это происходит с настоящими предателями, а перешло к его наследникам.

— А вы проницательны, — отметила Иста. Где-то три четверти передано верно. Недостаёт только тайной сути событий. — Ди Льютес действительно был почти так же смел. Эта сказка так же хороша, как другие, и даже лучше многих.

Его взгляд метнулся к ней:

— Я обидел вас, леди. Прошу прощения.

Она решила тщательнее следить за своим голосом. Ей отчаянно хотелось, чтобы Эрис знал, что она не была любовницей его отца. Но зачем? Какое теперь это имеет значение? Его мнение о ди Льютесе, отце, который, насколько она могла судить, совсем не помнил о нём, было благородно и романтично, и почему она должна отнять у сына то единственное, что осталось ему от отца?

Уголком глаза Иста рассматривала его высокую, лёгкую фигуру. Ну, этот вопрос решился сам собой, неправда ли?

Бесполезно подменять эту светлую ложь ещё какой-нибудь ложью. Но рассказ о правде, во всей её мрачной полноте и сложности, вряд ли поможет сбыться её тайным романтическим мечтам.

Возможно, узнав его лучше, она осмелится открыть ему всё. То, что его отец утонул по моему слову? Насколько же я должна узнать его, чтобы рассказать это?

Иста набрала в лёгкие воздуха:

— Ваш отец не был предателем ни в постели, ни вне её. Он был самым смелым и благородным из тех, кто когда-либо служил Шалиону. И лишь задание, неподвластное человеческому духу, сломило его.

Крах в самый ответственный момент. А крах — не предательство, даже если оно, как булыжник, упавший в воду, оставило после себя горькие брызги.

— Леди, вы ставите меня в тупик.

Нервы Исты не выдержали. Неужели так же, как и нервы ди Лъютеса?

— Это государственная тайна, и Иас умер раньше, чем смог освободить меня от клятвы молчать. Я пообещала, что не скажу ни слова ни одной живой душе. Могу лишь заверить вас, что имя вашего отца можно носить без стыда.

— Ох, — откликнулся он, хмуря брови. — Государственная тайна. Ох.

Боги милостивые, и несчастный человек принимает это! Ей хотелось закричать. Боги, зачем вы привели меня сюда? Разве я и так недостаточно наказана? Неужели это вас забавляет?

Иста заговорила с лёгкостью в голосе, не ощущая этой лёгкости в душе:

— Но хватит о давно умершем прошлом. Давайте побеседуем о ещё живом сегодня. Расскажите побольше о себе.

Уловка, которая поможет скоротать остаток пути; если Эрис такой же, как большинство кавалеров, не нужно будет выжимать из себя больше, чем ободряющие возгласы.

Он пожал плечами:

— Да нечего особенно рассказывать. Я родился в этой провинции и прожил здесь всю жизнь. Уже с самого детства я патрулирую границы. Моя мать умерла, когда нам… когда мне было около двенадцати. Меня вырастил её верный… в общем, другие родственники, и в силу необходимости я встал на путь солдата. Порифорс достался мне от матери, и провинкар вручил мне этот замок, когда я подрос достаточно, чтобы управлять им. Огромные владения отца перешли большей частью в руки его прежней семьи, хотя некоторые имения здесь, в Карибастосе, были всё же расчётливо переданы мне… У душеприказчиков, судя по всему, был какой-то сговор, но в то время меня это не занимало.