Читать книгу - "Унесенные магией - Алексей Замковой"

Я резко обернулся и, выставив перед собой нож, оскалился не хуже той твари, которую только что пытался разделать. Сзади стоял Ламил и, потрясая кулаками, клял меня во всю мощь своей немалой фантазии.

— Ты посмотри, ублюдок, сколько мяса испоганил! — Десятник не обратил ни малейшего внимания ни на нож, ни на мой оскал. — Да теми обрезками, которые ты, тупой член гнома-мужеложца, выбросил, чтоб тебе только девки с дурными болезнями попадались, можно весь десяток накормить!

Запаса ругательств у Ламила хватило не меньше чем на десяток мгновений. А может, он просто устал клясть меня? Когда Ламил уже перебрал всех моих родственников и предков, каждый орган в моем теле, он, внезапно тяжело вздохнув, замолчал, отобрал у меня нож и сам взялся за тушу.

— Смотри, урод безрукий, и учись! — бросил он через плечо, приступая к работе.

Я, плюнув в сторону хохотавшего Молина, принялся наблюдать. Следующую тушу уже разделывал сам. Правда, работал я под чутким наблюдением Ламила, но тот почти, если не считать еще пару подзатыльников и сотню проклятий, не вмешивался. А еще через две туши, убедившись, что я уже могу самостоятельно управиться, он и вовсе исчез куда-то по своим делам.

Так и прошел день. Мы разделывали туши и, отгоняя вездесущих мух, несли свежее мясо на другой конец лагеря, где были вырыты ямы-коптильни. Снова возвращались и снова разделывали туши… Откуда здесь взялось столько зверья, что хватило не только накормить почти тысячу человек, но и заготовить впрок? Ретон, гораздо более чем я искушенный в жизни за пределами города, только диву давался. Он даже предположил, что здесь развелось столько животных потому, что вокруг нет людей. Но откуда тогда кости на берегу? — подумал я в ответ на его предположение. Впрочем, спорить не стал. Не хотелось ни спорить, ни разговаривать. Хотелось только смыть с себя кровь и спать.

За пиршество и сделанные запасы еды мы расплатились ночью. Думаю, стоило перенести на ночь лагерь куда-то подальше от этого места. Однако эти мысли пришли уже позже. И когда я высказал их вслух, Навин возразил, что копчение мяса требует немало времени и, по крайней мере до утра, мы вряд ли покинем это место. Ха! Легко сказать — «до утра»! А вот пережить эту ночь… Самой малой неприятностью было то, что кучи останков животных привлекли столько мух, что их гудение чуть ли не заглушало все остальные звуки. Везде, куда ни глянь, роились эти проклятые насекомые. Летали, ползали по всем видимым растениям и по нам самим. Пусть мы, по приказу командиров, оттащили начавшие уже пованивать останки животных подальше в джунгли. И я даже не представляю себе, что творилось там, у самих куч, если даже в лагере было не продохнуть от насекомых. Но гораздо худшим оказалось то, что не только мухи слетелись на запах крови. Никто в эту ночь не сомкнул глаз. Вся армия, почти тысяча человек, сомкнувшись тесным строем, со страхом всматривалась в ночные джунгли. А из зарослей на нас уставились сотни глаз, горящих желтыми, зелеными, даже красными и синими огоньками! Запах крови и падали привлек к нашему лагерю столько зверья, что, казалось, здесь собрались хищники со всех лесов мира. К несмолкающему гудению мух добавились самые разнообразные рыки, писк, визги. Даже плач и смех слышались из джунглей, нагоняя на нас еще больший страх. Но, хвала Дарену, никто из собравшихся здесь тварей так и не решился попробовать на вкус человечины. Обошлось все лишь страхом и бессонной ночью, которую мы провели на ногах и при оружии. А наутро, вместе с первыми лучами солнца, звери, будто по волшебству, испарились.

Как только стало возможно разглядеть что-то без помощи огня, мы, повинуясь команде, похватали пожитки и поспешили покинуть это место. Шли быстро и с радостью. Шли, осторожно всматриваясь в землю перед собой и просчитывая каждый шаг. Шли дальше, сквозь джунгли.

— Навин, змея! — Я взмахнул мечом и перерубил пополам высунувшуюся из листвы перед товарищем тварь.

От укуса такой вот змеи, небольшой — не длиннее локтя, окрашенной в желтый с зелеными полосками цвет, вчера умер Стон. Плохо умер… Во время привала она так же свалилась бедняге на голову. Конечно, тварь тут же была убита, но Стону это не помогло. С жутким криком он корчился рядом с извивающимися кусками укусившей его змеи и затих только после того, как Ламил, сжалившись, проткнул ему сердце.

Наш десяток снова расчищает дорогу. Хорошо хоть не на голодный желудок. Сытым и мечом махать сподручней, и жить, вообще, веселей. Со «дня большой охоты», как мы прозвали тот день, когда охотники решили наши проблемы с продовольствием, прошло уже двое суток. Джунгли все никак не заканчивались, и конца им так и не видно. Армия шла и шла, останавливаясь только на короткий привал днем и на ночевку, когда идти в темноте становилось уже невозможно. Как и договорились наши капитаны с баронами, работали теперь все. Это позволило почти вдвое сократить время, которое полагалось расчищать дорогу каждому десятку. Это позволило не так уставать и дольше отдыхать в арьергарде.

— Ай! Да чтоб тебя… — Молин оцарапал палец о длинную колючку, одну из многих, усеивавших толстую лиану, и изрубил в отместку саму лиану в кашу. — Надоели уже эти джунгли! Как думаешь, Алин, мы домой попадем когда-нибудь?

— Попадем! — ответил я, разрубая широкий мясистый лист, преграждающий дорогу. Хотя уверенности в своем ответе я не испытывал.

Попадем ли домой? А где этот дом? Куда нас вообще занесло? Всем стало ясно лишь одно: это не Эльфийский лес. Ни одного эльфа, ни одной знакомой твари за все дни, которые прошли с момента того сражения, мы так и не увидели.

— Как думаешь, Лара тебя еще ждет или уже нового ухажера себе нашла? — продолжил болтать Молин. — Представляешь, возвращаешься ты, а она…

— Молин, тебе больше не о чем думать? Конечно, Лара себе кого-то нашла! Или ты думаешь, что я ее не знаю и сейчас умру от ревности?

— Да я ж шучу! — Молин со второго удара перерубил тонкое деревце. — Надо же о чем-то поговорить.

— И этим «чем-то» обязательно должна быть Лара? — Я ударил по очередной лиане почти плашмя, так чтоб она отлетела прямо в лицо моему болтливому другу. — Ты лучше смотри внимательно. А то Навина только что чуть змея не укусила. Тоже спал…

Меч Молина звонко ударился обо что-то, и он, тряся онемевшей рукой, отскочил на шаг назад.

— Что еще за напасть? — Я осторожно ткнул мечом вперед, и острие со скрежетом уперлось в камень.

— Скала, что ли? — Навин тоже попробовал мечом пространство впереди. — И здесь камень!

— Почему остановились? — Ламил возник в шаге от нас.

— Скала какая-то, господин десятник. — Баин демонстративно звякнул мечом о преграду впереди нас.

— Так обойдите ее! Или ваших куриных мозгов недостаточно сообразить?

Мы разошлись в стороны, пытаясь найти место, где скала заканчивается. Пять шагов влево — все тот же камень. Справа, насколько я мог видеть, у Баина тот же результат. Может, мы достигли каких-то гор? Я посмотрел вверх — нет, над стеной зарослей не видно никаких вершин. Отдельная скала?