Читать книгу - "Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - Александр Мазин"

То есть подходы к противнику были таковы, что даже у вожака гепидов Красного мысль о штурме не вызывала энтузиазма. И боевые машины применить было сложно. Например, баллисту из портовой башни, солидную, вполне подходящего калибра, некуда было установить. А от палубных «скорпионов» триремы толку было немного. Дротиками, даже очень большими, стену не прошибешь.

Но захватить храм очень хотелось. Добычу в городе взяли не слишком большую. Все ценное-легкое жители успели уволочь в горы. То есть добра осталось навалом, но все – крупногабаритное. А везти – далеко…

Короче говоря, ко второму дню настроение победителей несколько упало. По этому поводу у них возникали разные неправильные (с точки зрения Коршунова) мысли. Перерезать пленных (коих по прямому распоряжению Коршунова оставили в живых), поджечь город или еще какое безобразие учинить…

Надо было что-то придумывать. Тем более что сидеть в Питиунде долго – нельзя. И погода может испортиться, и серьезный римский отряд может подойти своим на выручку – у римлян со связью дело обстояло лучше, чем у варваров.

Коршунов собрал большой совет (около полусотни «лучших людей» своего войска) в местном маленьком театре. Заслушал мнения. Мнения большинства сходились. Господа варвары, как и положено варварам, мыслили деструктивно. Дорезать, поджечь – и сваливать. Храм все равно не взять. Ловить по горам местных жителей… пробовали. Булдыган с горки оказалось поймать намного легче.

Некоторые высказывали недовольство руководством: мол, народу полегло много, а золото где? Надо, впрочем, отдать должное: упреки шли не в адрес Алексея. Все понимали: без него, без захваченной триремы, все было бы намного хуже. Однако ж обидно уходить со столь скромной добычей. Где это видано: ходили грабить римлян, а золота привезли – шиш! Но более бывалые, из тех, что уже ходили на римлян, помалкивали. Знали, что из римских походов можно не только золота, но и ног не унести. А ведь этот поход еще не закончился. Не стоит судьбу дразнить.

Пошумели, покричали, слегка успокоились – и вдруг все дружно обратились к Коршунову. Аласейа-то молчит. Может, он, Аласейа, уже что-то придумал? Ну же, Аласейа! Ты же – наш верховный вождь. Собрал нас тут, понимаешь… и молчишь. Может, у тебя мысли какие-нибудь есть? Как храм захватить, к примеру. В храме небось золотишка навалом!

– Значит, мало вам добычи, – усмехнулся Коршунов.

– Мало! Мало! – отреагировало собрание. – Золота бы еще!

– А разве золота бывает много? – осведомился Коршунов.

Тут мнения разделились. Алексей дал им возможность пошуметь, потом, когда собрание подуспокоилось, сказал:

– Попробую добыть немного золота… – Он поднял руку, смиряя поднявшийся шум. – И воевать за него не придется, если все будет сделано, как я скажу.

Народ внимал. Можно сказать, не дыша.

– Для начала, – сказал Коршунов. – Мы отпустим всех пленных. Вернее, передадим их тем, кто засел в храме…

– За какой выкуп? – выкрикнул кто-то.

– Без выкупа! Пусть забирают, мы добрые.

Собрание снова зашумело. Коршунов утихомиривать не стал. Без лидера, правильного или стихийного, ни одна толпа к единому мнению не придет. Пусть выкричатся.

– Хочешь им лишних ртов подкинуть? – предположил сидевший справа от Коршунова Одохар. – Стоит ли? У них там наверняка припасов полно. Осень же. А мы уйдем скоро…

– Нет, – покачал головой Коршунов. – Плевать мне на их припасы. У меня другая идея. Я хочу завоевать их доверие.

– Что ты задумал? – спросил рикс гревтунгов.

– Сейчас расскажу… когда эти, – кивок на собрание, – угомонятся.

По лестнице он поднимался один. С оливковой ветвью в руке, как и предупреждал. Ярко светило солнце. Так ярко, что отполированный белый мрамор казался прозрачным. За его спиной синело море, над ним вставали кавказские горы. В свое время он успел вдосталь полазать по этим горам… горы не изменились. Наверное, и холм этот тоже не изменился. Только вместо этого храма на нем какой-нибудь санаторий. Или зенитная установка.

Алексей поднимался по удобным каменным ступеням. Справа и слева от него, пониже, на соседних склонах, зрел виноград. И погода была хорошая… И храм наверху – очень красивый… Но все равно Коршунову было неприятно. В любой момент оттуда, сверху, из храма, могла прилететь стрела и оборвать столь дорогую для Алексея жизнь. Его собственную.

Возможно, с точки зрения стрелка, это было бы справедливо. Ведь Коршунов – глава варваров, ворвавшихся в мирный городок, перебивших кучу народу, разграбивших жилища…

Алексей видел воинов в проемах над портиком. И он видел луки у них в руках. Но он рассчитывал на благоразумие тех, кто укрылся в храме. Отчасти. А отчасти – на их любопытство. Отпустив пленных, он велел передать только одно: вождь скифов Аласейа желает поговорить с хозяевами Питиунда о том, как сохранить их город…

В него не выстрелили.

Алексей в гордом одиночестве отсчитал ногами двести шестьдесят семь ступенек и остановился. Главные двери храма, тяжелые, окованные потемневшей медью, были заперты. Но маленькая дверь сбоку – отворена. И рядом с ней стоял человек в красивой кирасе с чеканкой. В боку кирасы была дырка, в которую можно было просунуть мизинец. Коршунов узнал кирасу и ее носителя. Этого человека он видел в монокуляр самострела. Только сейчас на воине не было блестящего шлема с красным гребнем, и солнечные лучи свободно гуляли по загорелой лысине римлянина. Что ж, значит, и арбалетный болт не всегда бьет насмерть.

– Ты – вождь варваров? – спросил воин по-латыни.

Коршунов понял.

– Да, – подтвердил он по-готски. – Это я.

– Входи! – сказал римлянин и посторонился.

Храм внутри выглядел еще более внушительно, чем снаружи. Коршунов и раньше замечал эту особенность культовых сооружений. С улицы – вроде бы небольшая церковка, а внутри…

Однако внушительность интерьера здорово портили беженцы, расположившиеся на полу, в нишах, везде. Их было много, поэтому и в храме было довольно шумно. Сильный запах курений соперничал с другими, более неприятными запахами. Ну да, конечно, здесь же еще и госпиталь…

Коршунову не дали полюбоваться языческим капищем. Его тут же взяли в кольцо легионеры и отвели в какую-то боковую каморку.

В каморке сидел еще один римский командир, а с ним – штатский мужик в белой одежде с красной полоской.

Военный жестом выпроводил легионеров. Не испугался, значит, дикого варвара. Правда, Коршунов был без оружия, а римлянин – при мече и в доспехах.

– Ты – вождь варваров? – спросил военный по-готски.

Акцент у него был незнакомый, похожий на гепидский, но понять можно.

– Да. А кто ты?

– Зачем тебе это знать? – сердито бросил военный.

Штатский зашевелился, проговорил что-то по-своему. Военный ответил. Некоторое время они пререкались, забыв о Коршунове. Наконец тому надоело их слушать.