Читать книгу - "Удар змеи - Александр Прозоров"

— Кому здесь нужны карты, княже? — пожал плечами гость. — На севере до самых гор степь, там дороги ни к чему. В любую сторону скачи, никаких хлопот. Городов и крепостей там все едино нет, ехать некуда. Все крепости на берегах, у бухт среди гор стоят. Инкерман, Кафа, Балаклава, Керчь, Судак. Евпатория еще… Купцам они ведомы все до единого. Дороги же меж ними узкие и плохие. Горы округ. Малые обозы и караваны ходят, большим же числом не пройти. Тесно.

— Как же тогда Ак-Мечеть, Бахчисарай вот этот?

— Еще Карасубазар там дальше, к востоку стоит, — безмятежно махнул рукой боярин. — Толку-то что? Крепостей в них нет, посему и заботиться о том не надо. Тут на весь Крым всего одна крепость достойная есть — Перекоп. Ну, и возле бухт укрепления, на случай набега с моря. Ну и все.

Андрей тяжело вздохнул. Ценность здешнего информатора, так получалось, оказалась равна нулю. Сколько лет провел Василий Грязный в плену, князь не знал — но уж хоть что-то о здешних землях мог бы разведать! Все же к ханскому двору вхож. Там спросить, там подсмотреть, там подслушать. Все же воин, а не бабка от печки, должен понимать, какова ценность подобных сведений. Крепость не крепость, но во время войны всегда важно знать, как к городу удобно подойти, какова численность населения, сколько он может принять войск, какие пути отхода. Кстати, и про крепости то же самое прознать не помешает. То, что сказал сейчас Грязный — можно без труда услышать от базарного купчишки среднего достатка. Дороги же, судя по всему, Звереву придется промерять самому. Ножками.

Хорошо хоть, во время прошлого набега с казаками он побережье детально рассмотрел от Керчи до Судака и все крепости на зуб попробовал. Восточно-крымскую степь со всем тщанием из седла изучил. Теперь хлопот куда меньше получится. Но вот Карасубазар на пути почему-то не попался. Придется навестить в этот раз.

— О чем задумался, Андрей Васильевич? — окликнул притихшего хозяина Грязный.

— О том, как хорошо быть птицею, боярин, — скривился Андрей. — От Крыма до Москвы и обратно за неделю промчаться можно, да все земли окрест со всем тщанием рассмотреть.

— На все воля Господа, княже. Не дано нам Всевышним в небеса подниматься, на роду не написано. Хорошо хоть, вино пить Бог не запретил, как магометянам несчастным. Давай за Русь нашу выпьем. Святую и счастливую.

К вечерне князь Сакульский, естественно, уже не пошел. Он даже не помнил, как расстался со своим гостем. Хотя, как ужинал копченой рыбой, раздевался и забирался в нишу под одеяло — помнил отлично. Впрочем, боярин оставил его одного совсем ненадолго, еще до обеда явившись с кувшином вина и туго скрученным свитком желтой бумаги:

— Вот, Андрей Васильевич, все готово! И печать, и подпись ханская имеется. — Грамоту он небрежно кинул на подушки возле княжеской постели, сам же поставил на пол кубки и осторожно наполнил их красным вином: — Опробуй, дружище, подивись на загадку. Откель напиток сей, поймешь?

Зверев схватил свиток, растянул в руках. Был он небольшой. Чай, войны меж Русью и Османской империей пока не случилось. Но — сотни две имен здесь набиралось. Татары ведь набеги свои за войну и не считали. Подумаешь, пограбить завернули! Хотя и русские бояре при случае расплачивались той же монетой. Тот же Васька Грязный таким макаром угодил в полон — удальство богатырское у татарских кочевий показать захотел. А помимо Грязного, в списках немало честных ратников оказалось, что Засечную черту от крымчаков защищали — да вот себя оборонить не смогли.

Андрей стремительно пробежал список сверху донизу, потом снизу вверх, и наконец углядел нужное имя: «боярин Лисьин Василий, мурзой Яншой из наскока прошлогоднего увечным привезенный».

— Мурза Янша — это кто? Где живет? Здесь?

— Янша? — Грязный поднялся, глянул сбоку в грамоту, пожал плечами: — При дворе не бывал. Не слыхал я ни разу имени сего. Видать, из обедневших. Может, из кафского бейлербейлика?

— Чего-чего? — Андрей подумал, что ослышался.

— Бейлербейлика… Это они так землю делят, навроде погостов наших. У них тут, если земля большая — то бейлербейлик, коли поменьше — то санджак. В Кафе наместник османский сидит… Сидел. Крымом управляет. Посему и удел изрядный. А про мурзу… Яншу спрошу завтра, аккурат диван у хана ожидается. Так ты вина-то отпей, княже. Отгадай загадку.

— «Сидел»? — моментально навострил уши Зверев. Глава вражеской администрации — это крайне важная цель. — Что, больше не сидит?

— Казаки недавно Кафу разгромили преизрядно. Так он в Кучук-Мускомский исар перебрался. Там безопаснее.

— Это еще где? — Просвещать боярина по поводу того, кто на самом деле громил вражеский порт, Зверев не стал.

— Возле Балаклавы. Верст двадцать к западу, до первой развилки.

— Откуда знаешь?

— Так туда от хана и обратно что ни день гонцы мечутся. Довелось недавно услышать, как дорогу нукеру объясняли. Так ты вина отпробуешь али нет, Андрей Васильевич?

— Попробую, отчего не попробовать… — Князь отпил немного вина, покатал по языку, проглотил, выпил еще немного. — Приятное. Густой какой вкус, на немецкое или испанское не потянет. Сладковатое… Фряги делали?

— Нет, княже, местные!!! — довольный собой, расхохотался Василий Грязный.

— Им же нельзя. По вере. Ислам запрещает, — не поверил Зверев.

— А татары тут вообще ничего не делают, Андрей Васильевич, токмо невольники да караимы с греками. Для греков же с караимами разницы никакой. Они и виноград растят, и вино ставят. Доброе вино, не оторваться. Да и сами басурмане втайне к оному прикладываются, потому и не препятствуют. Как же мужу взрослому да от кубка с вином отказаться? — Гость заглотил весь кубок одним махом и вдруг спохватился: — Ну-ка, дай на список глянуть… Да, так и есть! Боярина этого вторым заходом вписывали! Значит, мурза этот из беев Ширинских, от Карасубазара.

— Ничего не понял, — мотнул головой Зверев.

— Список! Его ведь составляли, как грамоты приходили, у кого где кто в залоге сидит. Это я, как знатный полонянин, при султане. Всех прочих кто поймал, тот и содержит. Не то тут в порубе и вовсе не продохнуть бы было — по сотне-другой пленников разом набивать! Первые грамоты от разных татар приходили, со всего Крыма, потом от Ширинских список на полста имен, потом опять по одному, по двое. Коли этот боярин в середине, стало быть из Карасубазара о нем отписали! Там он и томится. Вот… Еще в Гёзлёве пленники быть могут, но то город султанский, то через наместника надобно решать, досточтимого Барас-Ахмет-пашу.

— Карасубазар… — Андрей прикусил губу, потом вскинул подбородок: — Как мыслишь, найти мурзу этого там трудно будет?

— Скажи, пленника выкупить желаешь — враз покажут. Даже крымчаки, и те по-русски заговорят. У них тут это ремесло почетное — полон на серебро менять. Препятствий не чинят. Наоборот, скорее, проводить могут. Глядишь, и им за помощь чего перепадет… Токмо татарин этот наверняка кочует там где-то. Они, вишь, которые оседлые да городские, в походы редко ходят, больше откупаются перед казной. Ханской казной… Совсем не пьешь, княже. Никак, не угодил?