Читать книгу - "Титановая Лоза - Андрей Ливадный"

— Кто он?! — невольно вырвалось у торговца.

— А вот это уже не твоего ума дело, — отрезал Приор. — Давай, еще немного, и я тебя отпущу.

Старик тяжело вздохнул.

Ладно… — подумалось ему. — Тайны все же имеют свою цену, Приор…

* * *

Три часа длилась операция по удалению экипировки.

Приор Глеб все больше бледнел, но держал эмоции под контролем, хотя нагое, окровавленное, изуродованное ранами и расползшимися серебристыми кляксами тело даже у него, повидавшего всякое, вызывало невольное содрогание.

Наконец он позволил себе короткую передышку.

— Поставь излучатель на широкую апертуру и ступай. — Он сел, искоса взглянул на Упыря и добавил: — Воды мне принеси. Горло пересохло.

Торговец поспешно удалился, что-то невнятно бормоча.

Приор терпеливо дождался, пока тот принесет воды, и лишь оставшись в одиночестве, зная, что теперь его не потревожат, вновь подошел к импровизированному хирургическому столу.

Под присохшими к телу лохмотьями одежды, на бедре незнакомца притаилось небольшое устройство. Уже не осторожничая, Глеб отодрал остатки одежды, затем смочил и очистил от крови поверхность каплевидного имплантата.

Так и есть. Приор невольно вздрогнул — все же не каждый день встречаешь сугубо материальное подтверждение собственной веры. Старик-торговец был прав: за внезапным и, нужно сказать, крайне рискованным поступком Глеба стояли чисто практические интересы.

Орден, как и Ковчег, являлся наполовину военной, наполовину научной группировкой, первоначально объединившей людей, оказавшихся в границах Пятизонья не по своей воле. Задачи выживания в условиях резко изменившейся реальности требовали жесткой дисциплины, единоначалия и определенных изысканий, поисков путей адаптации неприспособленного человеческого организма к агрессивным условиям внешней среды, воцарившейся среди отчужденных Барьерами пространств.

Глеб являлся одним из немногих, кто стоял у истоков формирования Ордена, помнил каждый день борьбы за выживание горстки военных, ученых и примкнувших к ним гражданских.

Идеология Ордена формировалась постепенно, и ее постулаты, написанные кровью павших, не являлись надуманными. Десятки смертей, оборванных судеб, стояли за каждым сделанным открытием. Это сейчас обстановка стабилизировалась, между сталкерами возникли четкие градации, появились группировки, встала на накатанные рельсы уже проверенная временем схема выживания. Современный Орден на девяносто процентов состоял из последователей — сталкеров, присоединившихся к группировке за два последних года.

Каждый человек несет в душе скрытую до поры потребность к вере. Особенно остро это проявляется в условиях экстремальных: когда вокруг тебя объективно существуют сотни смертельно опасных и в подавляющем большинстве необъяснимых явлений, до понимания которых еще не доросла современная наука, а условия выживания столь жестоки, что основой личности становится здоровый цинизм, доведенный до грани абсурда, то потребность верить хоть во что-то среди пошатнувшихся устоев мироздания возрастает в разы.

Так происходит резкое, недвусмысленное расслоение.

Те, кто пришел в Пятизонье извне, уже после катастрофы, несут в душах различных идолов. Кто-то поклоняется деньгам, кого-то приводит сюда жизненная неустроенность, реже — интерес исследователей или жажда предельного риска. Ежемесячно через Барьеры нелегально просачиваются сотни потенциальных сталкеров, но выживает лишь один из десяти. Изуродованная реальность, где человеку на первый взгляд уже нет места, предлагает своему новому обитателю сделать выбор: остаться ли одиноким искателем приключений, старателем, ищущим наживы, примкнуть ли к мелким бандам, промышляющим разбоем, или же стать последователем Ковчега, чья идеология противопоставляет себя аномальным пространствам, все еще цепляясь за утраченное навек, оставшееся за Барьерами понятие «биосфера».

Идеология Ордена не допускает иллюзий.

Пятизонье — не язва на теле Земли. Отчужденные пространства — очаг зарождения новой жизни, горнило необузданной, получившей свободу развития техносферы, среды обитания, созданной человеком. Катастрофа — лишь закономерный итог слишком стремительных темпов научно-технического прогресса.

Орден предлагает сталкерам не просто веру в способность человека выжить, его идеология основана на крупицах практического знания, за которые заплачено кровью.

Приор, на минуту погрузившийся в пучину тревожных мыслей, вновь взглянул на незнакомца. Внимательный взгляд Глеба остановился на устаревшем метаболическом имплантате, внешнем приспособлении, временно участвующем в обмене веществ человеческого организма. Такие уже не используют, они были в ходу четыре года назад, пока внешний мир еще не вкусил яда технологий, импортированных из Пятизонья.

Собственные импланты Приора уже произвели сканирование. И метаболический имплантат, и изуродованная экипировка не являлись подделкой. Клейма заводов ВПК подлинные. Дата выпуска — 2049 год. Дополнительная маркировка соответствует стандартам военно-космических сил России, но главное — структурные изменения внешнего слоя брони, схожие с предсказанными: сканирование выявило следы воздействия агрессивных сред, высоких температур — все говорило в пользу того, что незнакомец, прежде чем получить смертельные ранения, побывал в пространстве Узла — теоретически обоснованной исследователями Ордена точке сплетения гиперпространственных тоннелей, расположенной в ином измерении, вне времени, вне нашей реальности…

Достаточная причина для посвященного, чтобы пойти против правил, принять решение и попытаться спасти незнакомца, вырвав его из состояния смертельного, несовместимого с жизнью изменения.

Приор встал.

Короткий отдых немного восстановил силы.

Сняв перчатку из фрича, он несколько раз сжал кулак, разминая онемевшие пальцы, затем достал плоскую длинную коробочку, похожую на футляр для очков, открыл ее. В углублениях пористого мягкого материала покоились чипы с разработанными в лабораториях Ордена программами для кодировщика — устройства, программирующего свойства имплантов, и несколько матриц, предназначенных для конфигурирования пораженных серебристой субстанцией участков кожи.

С этого момента начиналось таинство, понимание которого лежало вне привычных явлений и известных технологий.

Для большинства сталкеров могущество Ордена и Ковчега прежде всего основывалось на способности мастеров-мнемотехников формировать импланты.

Суровая реальность Пятизонья не предполагала выбора. Каждый, кто попадал сюда, рано или поздно сталкивался с откровением: ни одна, самая продвинутая защитная экипировка неспособна полностью оградить человека от губительного воздействия аномальных пространств. Изменения рано или поздно настигают любого, даже самого удачливого сталкера. Без метаболических имплантов и кибернетических расширителей сознания можно преодолевать Барьер, удаляться от него на два-три километра в глубь отчужденных территорий, но даже такие невинные (с точки зрения истинных обитателей Пятизонья) прогулки сопряжены с невероятным риском. Здесь каждый сантиметр поверхности чужд понятию «органическая жизнь», любое повреждение защиты влечет за собой необратимые изменения, и потому большинство сталкеров предпочитают не рисковать, — вкусив от новой реальности, движимые инстинктом самосохранения, они обращаются к мастерам Ковчега или Ордена, добровольно идут на имплантации, чтобы стать частицей измененной реальности, получить новые способности, позволяющие выжить, породниться с Зоной и… потерять возможность вернуться во Внешний Мир.