Читать книгу - "Волонтеры Челкеля - Андрей Валентинов"

— А-а… — только и мог проговорить Косухин, но товарищ Венцлав, словно и не заметив ничего, нетерпеливо кивнул и зашагал влево, туда, где за углом дома стрелял второй пулемет.

— Да что они, господин капитан, железные? — не выдержал Казим-бек.

— Не железные, поручик, — огрызнулся Арцеулов, тщательно целясь и нажимая на спуск. Он видел, как очередь полоснула по шеренге стреляющих, но никто из них даже не пошатнулся.

— Может, на них кольчуги? — крикнул Казим-бек. — Ничего не понимаю…

Арцеулов не отвечал. Он был тоже изрядно растерян и даже напуган. За годы войны приходилось видеть всякое, но чтобы очередь из «Максима» не могла свалить человека с тридцати метров, он не видел и не слышал ни разу. Хотя нет, слышал — Полк Бессмертных Красных героев… Кольчуги, значит…

Капитан стиснул зубы и тщательно прицелился. На этот раз он метил в голову одного из солдат. Пулемет застучал, красноармеец дернулся, но продолжал стоять.

— К черту! — Арцеулов на миг прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Он не понимал, что это могло значить. Вспомнилась вчерашняя ночь, жуткая фигура в серой шинели, такой же, как на этих красноармейцах.

— Что с вами, господин капитан? — крикнул поручик.

— Все в порядке, — выдохнул Ростислав. — Казим-бек, готовьте бомбы!

— Есть! Думаете, бомбы их возьмут?

— Думаю… — Арцеулов придвинул поближе офицерскую сумку и стал не торопясь доставать гранаты. Из соседней комнаты все еще слышалась стрельба — Казим-бек посылал в неуязвимых красноармейцев очередь за очередью.

— Бросайте, поручик, — посоветовал Ростислав. — Пусть подойдут поближе…

— Да, здесь, кажется, наш вчерашний знакомый! — откликнулся Казим-бек. — Поглядим, какой он железный…

Венцлав и Степа Косухин пробирались вдоль забора. Первый пулемет, тот что стоял над входом, внезапно замолк.

— Никак срезали, — удовлетворенно заметил Косухин.

Венцлав на секунду замер, словно прислушиваясь, затем уверенно бросил:

— Нет, затаился. Ждет, когда подойдем ближе. Ничего, дождется…

— А этот все стреляет, — Косухин кивнул на окно комнаты, выходящей на пустырь. Пулеметчик как будто услыхал его, и следующая очередь легла совсем рядом. Степа невольно пригнулся, но Венцлав даже не отреагировал, хотя пули просвистели совсем рядом.

— Товарищ Венцлав! — крикнул Косухин, падая на снег. Следующая очередь пустила фонтанчики совсем рядом с его головой.

— Вас что, смущает пулемет? — усмехнулся невозмутимый Венцлав. — А ну-ка погодите…

Он вновь замер, не обращая внимания на пули, свистевшие рядом. Одна из них, как показалось Степе, разорвала сукно на шинели комполка, но Венцлав даже не шелохнулся. Косухин сглотнул — еще две пули пропороли серое сукно…

— Товарищ… — прошептал он и замолчал.

— Все в порядке, Степан Иванович, — вновь усмехнулся Венцлав, поворачиваясь к Косухину. — Ладно, если вас так это все смущает…

«Ничего себе, «смущает»…» — только и мог подумать Степа.

— Вы же ранены, — пробормотал он. — Я же вижу…

— Я не ранен, Степан Иванович. Когда вы сами станете бойцом нашего полка, то поймете… Ну хорошо, пора закругляться. Тем более, как я понимаю, там за пулеметом мой должник… Дайте-ка свой карабин.

Степан, стараясь не обращать внимание на пули, привстал и протянул оружие Венцлаву. Тот передернул затвор, секунду-другую пристально поглядел в сторону невидимого за стальным щитом пулеметчика, и затем, быстро подняв карабин, выстрелил навскидку. Пулемет замолчал. Степа замер и с минуту ждал, все еще не веря.

— Вставайте, — небрежно бросил Венцлав. — Этот готов…

— Казим-бек! — крикнул Ростислав. — Георгий, вы живы?

В соседней комнате было тихо, пулемет поручика молчал. Лишь пули, влетая через разбитые окна, с привычным свистом впивались в штукатурку.

Арцеулов, пригибаясь, бросился к двери. Уже с порога он понял, что ничем помочь нельзя — поручик лежал на полу, прижимая руку к окровавленному горлу.

— Сейчас, сейчас, — бормотал Арцеулов, пытаясь оттащить Казим-бека в сторону от окна.

Поручик тихо застонал. Арцеулов нагнулся к белому, разом потерявшему все краски, лицу молодого офицера и увидел, как губы Казим-бека дернулись, на них проступила кровавая пена. На миг открылись еще живые, полные боли, глаза, губы снова дрогнули — Георгий пытался что-то сказать.

— Не удалось… — расслышал капитан. — Вам… удачи…

Голова поручика дернулась и застыла. Глаза вновь открылись, но недвижный, холодный взгляд уже ничего не выражал. Казим-бек был мертв.

Арцеулов на миг застыл, словно не веря в случившееся, хотя уже не первый год терял товарищей и думал, что когда-нибудь сможет к этому привыкнуть. Затем он медленно перекрестился и встал. Георгий Казим-бек свою войну закончил. Его, Арцеулова, война продолжалась.

Он выглянул в окно и увидел, что картина изменилась — красноармейцы в серых шинелях не спеша перебирались через забор. Движения их были странными, немного замедленными, как будто они двигались по шею в воде. Впрочем, размышлять об этом не было времени. Арцеулов схватил связку гранат и, прижавшись к стене, стал ждать. Мельком подумалось об оставленных профессором керамических цилиндрах с хлорпикрином, но капитан понял — тех, кого не убивают пули, хлорпикрин не остановит.

Серые шинели заполнили двор и на минуту замешкались. Ростислав подумал, что штурмующие поступят по правилам и начнут атаковать дом со всех сторон — через входную дверь и через окна первого этажа. Окна были забиты, но сам капитан, будь он на их месте, поступил бы именно так. Но серые шинели решили, очевидно, не играть по правилам — десяток крепких ребят в странных высоких шлемах простучали сапогами по ступеням высокого деревянного крыльца и навалились на дверь. Ну что ж, тем лучше…

Дверь трещала. Арцеулов осторожно выглянул в окно, успев заметить странные голубые знаки на шлемах красноармейцев, и, в очередной раз удивившись, аккуратно кинул связку прямо в мешанину тел, ломившихся в дверь.

Он не ожидал, что взрыв будет таким сильным. Капитана бросило на пол, он перекатился по осколкам битого стекла, вскочил и, схватив новую гранату, выглянул в окно.

От крыльца почти ничего не осталось. На черной земле валялись горящие головешки рядом с дергающимися бесформенными кусками чего-то, бывшего секунду назад человеческими телами.

«Сколько я положил? — подумал капитан. — Пятерых? Нет, больше… Ну, это им за Казим-бека!»

Он выглянул в окно и поразился. Уцелевшие — а их было десятка два, стояли у самого крыльца, точно ожидая чего-то.