Читать книгу - "Дочка папы Карло - Кира Страйк"

За краткую секунду в глазах Щербакова промелькнуло удивление, недоверие и, кажется, даже намёк на восхищение, мол, вот даёт девчонка! Впрочем, он моментально вернул серьёзность и задал снова свой самый первый вопрос: "Что здесь сейчас произошло?"

— Боюсь, Сергей Львович, что произошло всё как раз не здесь и не сейчас. Если позволите, я расскажу с самого начала.

— В имении Уваровых? — коротко спросил он.

— Да.

— Я так и знал, что там что-то произошло между Дмитрием и Андреем. Но при чём здесь вы? — он опять поднял на меня глаза, с едва уловимой постороннему взгляду затаённой тоской ожидая услышать самое худшее, — Я вас слушаю.

Пришлось рассказывать. Осторожно подбирая слова и выражения. Правда это мало могло изменить смысл и болезненность доносимой информации. Он слушал молча. Только хмурил брови, багровея от стыда за собственного ребёнка.

Единственное, что я позволила себе утаить — это участие Александры во всей этой поганой истории. Очень уж не хотелось привлекать девочку в качестве свидетеля. Достаточно и того, что в запале ссоры, обещая доделать недоделанное Дмитрием, я упомянула его вслух. Да граф, как оказалось, и сам уже подозревал об участии Уварова-младшего в каком-то скрытом конфликте с сыном.

А Сашенька и тогда ещё натерпелась. Зачем без нужды вовлекать ещё и её? Но это ведь не ложь? Просто я опустила часть информации и коротко сообщила, что Дмитрий Алексеевич появился как нельзя более вовремя, и всё.

Граф, по всему, и так верил моим словам. Да и в самом-то деле, глупо было бы подозревать меня во вранье, когда в качестве свидетеля и прямого участника уже прозвучал взрослый адекватный молодой человек, который всегда может подтвердить или опровергнуть мои слова.

Дослушав повествование до конца, Щербаков ещё некоторое время задумчиво стоял молча, прижав сжатый кулак к губам.

— Я приношу вам свои извинения за действия моего сына. — отняв руку от лица сказал он.

Конечно, никто не стал вслух говорить мне о том, как сожалеет, что вырастил такого подонка, что это позор семьи и неизвестно, как исправлять ситуацию — всё это я и так прочла в его взгляде, позе, сдержанных жестах. А мне довольно было одной короткой фразы, чтобы едва не разрыдаться от облегчения за свою судьбу и сострадания к отцу, считавшего себя обязанным принять ответственность за дурное воспитание сына и имевшему мужество принести за него извинения.

Нет, всё это правильно и так, теоретически, и должно быть. Однако, согласитесь, что и между равных не всякий на такое пойдёт.

— Я благодарен вам за то, что вы не стали поднимать скандал в доме наших друзей в такой ответственный для графа Алексея Сергеевича момент. Однако, вам следовало сообщить об инциденте лично мне.

Если честно, я не знала. что ему сейчас ответить. Оправдываться, поясняя, что не так-то просто решиться бежать жаловаться влиятельному отцу на непотребное поведение отпрыска — совсем не хотелось. Спасибо, он сам избавил меня от этой необходимости.

— Я догадываюсь о причинах вашего замешательства. Не будем это больше обсуждать. Просто имейте на будущее, что в случае любых возникающих неприятностей, об этом в первую очередь необходимо знать хозяину дома. Обещаю, что всегда выслушаю вас непредвзято.

Я сдержанно, но максимально убедительно кивнула в ответ.

— Что же касается Андрея — вам не стоит больше опасаться невежливого обращения с его стороны. Однако, искренне прошу вас не огорчать Ольгу Петровну плохими новостями. Не будем волновать её. Пускай она счастливо заботится о маленьком. А я уже побеспокоюсь о пробелах в воспитании старшего.

— Да моя бы воля — вообще б никому ничего не говорила! — подумала я, — Набуцкала бы гадёныша в тёмном углу, да и всё. А не помогло бы сразу — так и добавить не проблема.

— И да, у меня к вам ещё один — последний вопрос. — неожиданно остановил меня граф — беседа вроде как закончилась и я, было, совсем собралась идти за девочками к Серафиме.

— Слушаю вас, Сергей Львович.

— Вы и в самом деле способны были воплотить ваше… обещание моему сыну в реальность?

— Да, Сергей Львович. — я думала над ответом не больше секунды, — Если Андрей Сергеевич ещё хоть раз протянет ко мне свою руку — я её сломаю.

А отступать — то было и некуда. Либо подтверждать собственные слова — либо прослыть врушкой, когда только-только удалось убедить Щербакова в обратном.

На лице его застыло совершенно непнятное мне выражение.

— Я могу идти?

— Да, мадемуазель.

Только сейчас прочувствовав, насколько одеревенели мои ноги (всё это время я, не сходя с места, простояла столбом), едва сдерживая вздох облегчения, отправилась к заждавшимся без новостей няньке и девчонкам. Спина прямая, плечи — вниз, подбородок — вверх. (Марта с Саломеей бы мной гордились), каждой клеткой проникаясь тем, что ощущают люди, когда говорят: "спиной чувствую".

— И где только обучают этому благородных девиц? — задумчиво-негромко донеслось мне вслед.