Читать книгу - "Не хочу как Золушка - Евгения Решетова"

И самое главное, тут не было дверей!

Окна имелись, а двери нет.

А потом случилось оно – чудо! Я увидела дверь, которая вела в парк, и ринулась туда, потому что по улице хоть дворец можно обойти и найти, где кухня, а внутри – одни лабиринты.

Солнце уже клонилось к закату, и это совершенно не радовало. Целый день не есть, что тут хорошего? И неизвестно, как ко мне лесс Сьют отнесется, вдруг раскричится и не позволит даже салатик приготовить?

Мне стало жаль себя, но ненадолго, потому что я увидела знакомые зеленые стены, радостно взвизгнула и устремилась к ним. Но стоило подойти поближе, как ноги вдруг будто в чем-то завязли. Я делала шаг, поднимала ногу, но она упрямо возвращалась на то же самое место. Попыталась бежать – не получилось. Только потеряла равновесие и начала падать. От ужаса не смогла даже закричать, открыла рот и смотрела, как к лицу приближается земля. Только это странное, липкое нечто не дало свершиться непоправимому. Я остановилась в полуметре от мелкого гравия дорожки, зависла в воздухе, щеками чувствуя мягкую и пушистую – как вата – субстанцию.

Облегченно выдохнула, но потом поняла, что в такой позе мне предстоит провести остаток жизни – пошевелиться не было никакой возможности.

– Какой интересный у меня сегодня нарушитель, – я чуть не расплакалась, став от голода чересчур сентиментальной.

– Пип, вытащи меня отсюда!

Услышала шаги, увидела носки ботинок, когда он подошел ближе. Но на этом все его действия и закончились.

Ровно до слов:

– А что мне за это будет?

Тут же захотелось выбраться, чтобы надавать кому-то по очень наглому носу. Вдохнула, выдохнула, успокоилась. Придумать расправу я смогу и позже, а пока нужно выбраться из липкой западни.

– Пип, – протянула жалобно.

– Будешь меня кормить до конца своих дней.

Согласиться или отказаться не успела. Удерживающее меня на весу нечто вдруг исчезло, перестало существовать, словно и не было его, только показалось. Конечно, я тут же начала падать, продолжая взятый маршрут столкновения носа и гравия. Но тут случилось удивительное – Пип, освободивший меня из ловушки, рванул ко мне быстрее, чем я вообще успела осознать свое падение, и подхватил на руки.

– Всё понимаю, но падать зачем? – хмыкнул он. – И откуда ты тут такая красивая взялась? На кухне это платье мигом измажется.

– Поставь меня на ноги, – попросила слабым голосом, поняв, что все, на сегодня я отбегалась. Силы кончились, организм, не оставив мне выбора, заявил, что без обеда не двинется с места. – Нет, не ставь, – положила голову ему на плечо. – Все равно не устою…

– Что случилось? – Пип встревожился, перехватил меня поудобнее, прижал к себе.

Отвечать не хотелось. А еще я могу смело заявить, что вынужденная диета, это отвратительно! Скоро солнце сядет, сутки без крошки хлеба во рту! Ну уж нет, с этого момента ничего делать не буду, пока не поем! Обойдутся без меня, здоровье смолоду нужно беречь, иначе развалюсь, и кто им тогда бал этот устроит? А никто!

– Кушать, – сказала самым жалостливым тоном, на какой была способна.

– А чего не поела? – удивился Пип.

– Огастас не дал, мы балом занимались. Он – нехороший человек!

– Знала бы ты, насколько нехороший. Ладно, – меня вдруг опустили на скамью под большим деревом, ветви которого спускались буквально до самой земли, закрывая меня от посторонних взглядов. – Посиди тут немного, я скоро вернусь.

– Куда? – пискнула ему вслед, но он испарился, будто его тут и не было.

Ветерок нес прохладу, ветви шептали о чем-то своем, из сада доносились свежие цветочные ароматы, и если бы не чувство голода и гудящая голова, я бы наслаждалась такими тихими минутами. Ну, увы, ощущения становились только хуже. Пришлось вцепиться в каменный подлокотник, иначе, чувствую, было бы очень плохо. Упала б. Природа вокруг начала медленно вращаться, одаривая легкой тошнотой и еще большей слабостью. Все, это моя последняя голодовка!

– А вот и я! – ветка качнулась, и из-за нее показался Пип, улыбающийся так счастливо, словно я только что согласилась не выходить за него замуж. – Живая?

– Не… очень, – жадно вглядываясь в большую корзину в его руках, ответила я.

Интересно, а когда это он успел столько набрать? Или поступил по-свински и спер чей-то пикник?

Ха, а с каких пор это меня интересует? Потом буду спрашивать, если не забуду.

– Так, тогда будем тебя кормить, – он уселся на противоположный конец вычурной скамьи, поставил корзинку между нами и начал выкладывать ее содержимое. – Я возвращаю тебе долг. Верну, и ты опять будешь мне готовить по вечерам! – никак не отреагировала на наглость. – У меня есть вареное мясо, и я захватил несколько помидоров, помню, ты делала с ними всякое вкусное. Вот сыр, хлеб… Пирожные с молочным кремом, но ты только не спрашивай, откуда они у меня, – подмигнул мне, достал тарелку и нож протянул мне. – Я все приготовил, но дальше ты, я не умею.

Оглядела холодное оружие, вздохнула и спросила:

– Ты хочешь, чтобы я столь оригинальным способом совершила самоубийство?

– Почему?

Не понял, так поясню.

– У меня руки трясутся и слабость, я не удержу.

– Тогда… Говори, что делать!

Это было фиаско. Нет, наверное, Пип в своем деле мастер, да и в прошлый раз у него отлично вышло почистить картошку, но сегодня был не его день. Мясо на весу резалось замечательно, с бешеным оскалом на лице парня, отчаянием в моих глазах и другими труднопередаваемыми культурным языком словами. Но мы справились, а уж мелко накромсать сыр и помидоры Пип смог в один миг. Так что в тарелке получился почти салат, за который я была ему очень благодарна. От голода теперь точно не умру, быть может, проживу еще пару дней, пока король не казнит за какую-нибудь аферу.

– Вкусно, да? – ожидая похвалы, прочавкал Пип.

Я кивнула.

За пару минут состояние не улучшится, но процесс пошел. А к тому моменту, как в тарелке не осталось даже помидорного сока, собранного на хлеб, я и вовсе смогла связно мыслить.

– А что это в парке было? Во что я попала?

– А, – отмахнулся начальник королевской гвардии. – Это охранная система. Я ее проверял, чтобы во время бала запустить и не позволить негодяям опозорить короля или совершить на него покушение.

– А она не опасная? – взволновалась я.

– Нет. Это как сахарный сироп, Ты в него завязла и все, выбраться без моей помощи уже не смогла. Ты была в той части дворца, где посторонние не ходят, да и дверями в парк там не пользуются, поэтому я там силки и поставил. Кто знает, не пойдет, а чужие поймаются. Как ты. Но вообще странно, что лорд тебя одну оставил. Вы в большой зале же посетителей принимали? Оттуда до кухни всего ничего по прямой, а тебя понесло в дальнее крыло…Но там я живу, может, ты ко мне шла? – подмигнул Пип, и прежде чем я успела возмутиться, отломил кусочек пирожного и ловко засунул мне в рот.