Читать книгу - "От принцесс добра не ищут - Кира Филиппова"

– Мы – другое дело! – деловито сказал Лукас и, продолжая допрос, поинтересовался: – Никто из деревни истинный образ сенача не видел?

– Да кто ж его увидит? Загрызет ведь сразу, как есть загрызет! Оборотень проклятый! – негодующе потряс кулаком крестьянин.

– Минуточку! – От удивления Лукас рывком толкнул калитку так, что та с жалобным скрипом соскочила с петель и чуть не сбила с ног нашего информатора. – А оборотни здесь с какого боку?

– Так известно с какого! Что оборотни, что сеначи – один бес. Им облик чужой принять – раз плюнуть, – охотно пояснил крестьянин.

Каша из нечисти в его голове изрядно позлила оборотня.

– Ну не скажите! – возмутился Лукас. – Вот вы, опишите мне оборотня!

– Хэ… оборотень. Наглый, жуткий, свирепый…

Под такое описание подходила любая картинка из каждой новой главы учебника по нечисти. Похоже, у крестьян представление об оборотнях было таким же несуразным, как и о вампирах.

– Похож! – настаивал крестьянин и дальше красочно расписал внешний вид оборотня. – Морда во! Глазищи красные, кровью налиты! Зубы гнилые, из пасти криво торчат.

Вот уж уточнил! Теперь под обрисовочку подходила каждая цветная картинка.

– Похож! – косясь на Лукаса, подтвердила Марго.

– Похож! – ехидно произнес Натан.

– Похож! – в шутку сказала я.

– Не похож! – обиделся Лукас.

– И ведь, тварюга ненасытная, повадился коров таскать, – не обращая внимания на нас, рассказывал дальше мужик.

Лукас насупился еще больше, коровами правитель точно не питался.

– А можем мы хотя бы одну корову посмотреть? Так сказать, лично убедиться в достоверности информации, – попросила я.

– Можно, – кивнул тот. – У меня как раз Касатка, корова моя любимая, последней жертвой проклятого перевертыша стала. Заходите. – Крестьянин отставил калитку в сторону, пропуская нас во двор.

Позади покосившегося набок сарая, забросанного сверху соломой, лежала пятнистая любимица хозяина дома. Я осторожно склонилась над жертвой, стараясь не дышать – жара сделала свое дело: под палящими лучами солнца туша начала быстро разлагаться. Осмотрев шею, я не нашла следов укуса. Выходит, сеначи, если и жили в этой деревне, то к смерти главного достояния Лангемоны не имели никакого отношения.

– Ну что там? – Лукас присел рядом.

– Это не сеначи, – поделилась своим открытием я.

– Тогда кто?

– Мавки! – твердо произнес Натан, скрестив руки на груди.

– Вредоносные духи? – Я приподнялась. – Это еще невероятнее, чем новость о поселившихся в Лангемоне сеначах. Мавки не появляются сами по себе, для начала их надо вызвать! Кто в деревне способен на такое?

– Возможно, тот, кто выращивает перед домом притягивающую духов траву. Чертополох – сорное растение, зачем сажать его возле дома в королевстве, где повсюду растут цветы? – произнес вампир.

Я и Лукас одновременно перевели взгляд на соседний дом, благо забор был невысоким, поэтому детально представил нашему взору правоту слов Натана.

Маргарита непонимающе крутила головой по сторонам.

– Да о чем вы, в конце концов, говорите? – поинтересовалась она.

– О том доме, в который ты постучалась десять минут назад. Мне кажется, нам стоит посетить его владелицу еще раз, – объяснила я.

Дверь нам открыли не сразу, пришлось подкрепить всю неотлагательность нашего дела громким стуком, на который в панике выбежали из домов жители деревни, выкорчевыванием калитки грубым мощным пинком и пробным поджогом разросшегося чертополоха.

– Опять вы! Чего надо?! – неприветливо сказала крестьянка.

– В наших отношениях сложилась определенная недоговоренность, – издалека начал Лукас и, убедившись, что его слышат собравшиеся за оградой селяне, нарочито громким голосом продолжил: – Вы ведь знаете, где живет сенач!

– Я?! – Женщина отпрянула от оборотня. – Я точно так же потеряла корову, как и остальные. С какой стати мне скрывать нечисть?

Крестьяне согласно зашептались.

– Бартер! Вам знакомо это слово? – облизнул губы Лукас.

– Нет, – хмыкнула крестьянка. – Я уже вам сказала, что не имею никакого отношения к сеначам. А вот вы еще неизвестно по какой причине интересуетесь ими!

Марго хотела что-то ответить на столь несправедливое обвинение и даже подалась вперед от возмущения, но я вовремя ее остановила. Лукас прекрасно справится сам.

– В самом деле? Знаете, а у коров на шее нет следов от укуса! Кто же высказал такое нелепое предположение о сеначах? А ваш сосед? Кто пустил слухи, что сенач принял его обличье? – заведомо зная ответ, простодушно спросил оборотень.

Женщина затравленно посмотрела на стихших крестьян.

– Их видела не только я! – зло произнесла она.

– Да?! А кто же еще? Убитые коровы? – насмешливо спросил оборотень. – Сеначи не питаются животными, зато какие-нибудь вредоносные духи в обмен, скажем, на молодость и красоту вполне могут полакомиться жизненными силами коров.

Женщина изменилась в лице. Одна из крестьянок, гневно выкрикнула:

– А ведь верно! То-то я смотрю, будто помолодела наша Марта лет на десять, да и похудела значительно!

– Недавно сама весила, как корова, а тут вдруг вес сбрасывать начала! – не без зависти подхватила другая. – Как только ее духи слушаются?!

На этот вопрос мы решили не отвечать. Разоблачение – это, конечно, хорошо, но неизвестно, не используют ли чертополох для вызывания мавок другие жительницы, желающие привести себя в форму?!

– Не виновата я! – всхлипнула Марта.

– Они сами пришли, – понимающе кивнул оборотень.

– Духи потребовали что-то взамен, а у нас в деревне одни крестьяне да коровы. Людей жалко, пришлось их на коров наслать, – покаялась Марта.

Провожали нас куда радушнее, чем встретили, на прощание от души напоив молоком. Лукас сделал пару глотков, сдержанно поблагодарив, к вампиру подходить с подобным угощением крестьяне побоялись. Он вообще чем-нибудь питается?!

* * *

Я бывала здесь неоднократно, и каждый раз у меня складывалось впечатление, что жители королевства, забросив насущные дела, вместо своей обычной работы весь день занимаются разведением цветов. Флердоранж буквально утопал в обилии красок, цветы сплошным ковром застилали леса, поля, спускались вдоль тропинок, окружали долины, охватывали маленькие озерца, исключением не стал и сам замок, попавший в объятия ярко-красных роз, раскачивающихся на своих тоненьких стебельках при каждом порыве ветра.

Городские поселения располагались вдали от замка, отделенные от него растущим под пологом леса можжевельником. Флоренция любила поспать до обеда, а город просыпался гораздо раньше, мешая моей кузине досмотреть до конца очередной сон про неправдоподобно богатого претендента на ее сердце.