Читать книгу - "Дорога к Храму - Светлана Нергина"

– Потеряется, – кивнул в сторону исчезающей из виду кобылки Лиридан, расседлывая своего скакуна.

– Куда уж там! – насмешливо хмыкнула я, передергивая плечами от холодка. Нахохлившаяся ворона на ветке ели согласно вздрогнула, поплотнее запахнувшись в черные крылья.

– Дело твое, – пожал плечами наемник, стреножив коня, и тут же, деловито оглядевшись, добавил: – Давай так: ты идешь за хворостом, а я разбираюсь со стоянкой и ужином.

Я беспрекословно развернулась и пошла в лес. Тем паче что все равно в кустики захотелось…

С кустиками я разобралась быстро, о хворосте же и думать не стала – я его всегда заклинанием собираю, и в лес пошла просто чтобы ноги слегка размять. Все-таки давненько я целый день на вемили не проводила. Поясница пока неясно ныла, обещая качественно разболеться к утру, если я сейчас же не приму должных мер.

Но мне стало не до нее: я увидела белку. Причем не классическую, рыжую, грызущую невесть откуда взявшиеся зимой орехи и глумливо запорашивающую шелухой глаза всем, кто умиленно взирает на сие действо снизу; а белку нестандартную, черную, увлеченно вынюхивающую что-то, распластавшись всем телом по земле. А может, это был хорек?

Я тоже понюхала. На всякий случай: вдруг пожар? Ничем не пахло.

А может, надо нюхать именно внизу?

Я не поленилась лечь, постаралась развернуть свой нос в ту же сторону, куда был направлен белкин, и принялась увлеченно нюхать.

Пахло сырой землей и собственной дурью.

Белка оставила свое захватывающее занятие и с непередаваемым интересом уставилась на сумасшедшую ведьму, потом неуверенно хрюкнула: ты, мол, что, совсем того? – и смылась на дерево.

Позади раздалось знакомое презрительное фырканье, и Шэра с ошарашенным видом ткнулась мне в плечо, предлагая подвезти до ближайшего дома скорби.

– Да ну вас всех! – обиженно проворчала я, вставая и отряхивая изрядно выпачкавшийся плащ. – Уже и пошутить нельзя!

Шэра успокаивающе положила мне голову на плечо, сочувственно вздохнув. Я удовлетворенно хмыкнула и направилась к оставленной минут десять назад опушке.

Там работа кипела ключом: Лиридан уже успел то ли отпилить, то ли оторвать, то ли отгрызть (ибо стука топора я не слышала) несколько шикарных еловых лап и соорудить нам лежаки, достать откуда-то полковриги хлеба и несколько свежих огурцов и принести от журчавшего неподалеку ручейка котелок воды. На меня он уставился с удивленным осуждением:

– И где ворох хвороста?

– Сейчас будет, – улыбнулась я, перебирая в воздухе пальцами левой руки и шепча незамысловатое заклинание. Посреди нашей стоянки тут же материализовалась горка хвороста, сложенного «шалашиком». Чуть подальше выросла еще одна, уже наваленная как попало – подбрасывать в потухающий костер.

Лиридан недовольно нахмурился, а я поспешила объясниться:

– Я ведьма…

Но наемник уже сменил выражение лица и только досадливо махнул рукой:

– Да знаю я.

– Откуда?!

Лиридан бросил на меня недоумевающий взгляд, потом в темно-зеленых глазах промелькнула досада, будто он в чем-то проговорился, и вскользь ответил:

– Я видел, как ты монету в трактире материализовывала, да и лошади такие только у магов бывают… А что? Это военная тайна.

Я не ответила и запалила костер.

Не тайна, конечно, но я думала, что он пока не знает… Какого Йыра тогда меня беззащитной называл? И вступался зачем?

Впрочем, сейчас не было бы ничего глупее, чем начать задавать бесконечные вопросы, надоедая уставшему человеку. Да и какая мне, собственно, разница? Ну знает и знает. Это избавляет меня от необходимости давать кучу никому не нужных объяснений, которых люди почему-то непременно требуют, встретившись с ведьмой. На первом месте по рейтингу гордо восседает вопрос: «А вы есть умеете?»

Поужинав, мы единогласно решили, что оба устали до смерти и байки травить лучше будем завтра.

А сегодня оставалось только блаженно прикрыть глаза, чтобы полная луна не тревожила полуоборотническую сущность, тоскливо скребясь внутри черной кошкой…

Что-то мягкое неуверенно ткнулось в плечо и тут же испуганно отскочило, уставившись на мгновенно взвившуюся на ноги меня осоловелыми, чуть поблескивающими в темноте глазами.

– Шэрка, трать-тарарать, ты, что ли? – недовольно, но с ноткой облегчения прошипела я. – Ну нельзя же так пугать! Рискуешь вообще на кворр без хозяйки остаться: инфаркт не дремлет, говрокх не спит!

Вемиль виновато вздохнула, еще раз ткнувшись мне в плечо шелковистой мордой, я машинально погладила ее по крутой шее и только тут заметила, что лошадка моя вся в мыле, словно промчалась без остановки несколько верст, и ощутимо подрагивает от беспокойства. Это еще что за шуточки?! Кто мог так напугать вемиль, чтобы она кинулась убегать? Тем паче мою вемиль, прошедшую уже огонь, воду, Море кое-как сляпанных порталов и ночной полет на раненом, то и дело ухающем в воздушные ямы драконе?!! Да и кто может сравниться в скорости и ловкости с летающей лошадью, причем даже не имеющей всадницы на спине? Странно… Очень даже странно…

– Что стряслось-то? – шепотом спросила я у кобылки, особо, правда, не надеясь на ответ.

Его и не последовало. Шэрка так же продолжала жаться ко мне да нервно приплясывала на месте.

Я неуютно поежилась, прислушалась к интуиции и поняла, что ничего хорошего, светлого и оптимистичного меня пока не ожидает. Значит, надо обувать сапоги, поднимать с земли кое-как скинутый при внезапной побудке плащ и вытаскивать меч, дабы если что или если кто – то ого-го!

Лошадка, убедившись, что хозяйка прониклась серьезностью положения, сочла, видимо, свою торжественную миссию выполненной и отошла в сторонку, не мешая мне торопливо готовиться к худшему. Благо, опыт большой…

Я зашнуровала до верха сапоги, накинула на плечи и хорошенько затянула у горла плащ, проверила наличие на пальце кольца, с помощью которого я всегда материализовывала меч, и подошла ко второму лежаку с намерением разбудить Лиридана: чувство опасности по мере того, как я окончательно просыпалась, никуда исчезать не захотело, а, наоборот, усилилось, так что рисковать не стоило.

Лиридана на лежаке не было.

Впрочем, так же как и не было его куртки и меча, так что думать, что его в полном боевом облачении, снятом на ночь, утащила нежить, не приходилось. И все равно мне было неспокойно.

Я отошла от его лежака, вытащила несколько охапок хвороста из огромной, наваленной как попало кучи и, сложив их «колодцем» подпалила магической искрой. Веточки охотно занялись, отбрасывая кругом густые, почти материальные, по-ночному страшные тени.

И тут ему надоело просто молча наблюдать за копошащейся ведьмой, и оно напало. Сзади, беззвучно, мгновенно пролетев добрую сажень и уверенно располосовав мой плащ на ленты.