Читать книгу - "Бесшабашный - Корнелия Функе"

— Это кто же тебя воскресил? Ее сестра?

Яшмовый гоил выплыл откуда-то из красной пелены.

— А я не верил фее, что ты еще жив. Выстрел-то был что надо. — Говорил он хоть и на диалекте империи, но с сильным акцентом. — Она сама велела распустить слухи, что братец твой у нее, вот ты и влип, как муха. Не повезло тебе: против змей даже слизь-невидимка не помогает. Хотя провернул ты все гораздо ловчее, чем двое ониксовых гоилов, которые вот так же в покои короля надумали пробраться. Этих вообще пришлось внизу, в городе, с крыш соскребать.

Джекоб уперся спиной в стену и с грехом пополам сел. Камера, куда его бросили, ничем не отличалась от камер в человеческих тюрьмах: такие же решетки, такие же предсмертные каракули на стенах.

— Где мой брат? — Голос у него настолько осип, что он сам с трудом разобрал собственные слова, и его сильно мутило от слизи.

Гоил не ответил. Вместо ответа он задал вопрос:

— Ты девчонку где оставил?

Вряд ли он имеет в виду Лису. Но от Клары-то что им нужно? Ее, выходит, Валиант не выдал, значит, и впрямь питает к ней слабость.

Прикинься дурачком, Джекоб.

— Какую еще девчонку?

Следствием вопроса был пинок под ложечку, после которого Джекоб еще долго не мог продохнуть, почти как в объятиях змей. Солдатом, нанесшим удар, оказалась женщина. Лицо ее чем-то было Джекобу знакомо. Ну конечно, это же ее он подстрелил там, возле единорогов. Похоже, она не прочь пнуть его еще разок. Однако яшмовый ее удержал.

— Брось, Нессер, — сказал он. — Этак мы долго с ним проваландаемся.

Про их скорпионов Джекоб уже наслышан.

Первому Нессер почти с нежностью позволила погулять по своей каменной ладони, прежде чем посадить его Джекобу на грудь. Скорпион был бледный, почти бесцветный, не больше его мизинца длиной, однако клешни отливали серебристым металлическим блеском.

— Для нас-то они почти безвредны, — меланхолично заметил яшмовый гоил, наблюдая, как скорпион заползает Джекобу под рубашку. — Но ваша кожа куда нежней. Еще раз спрашиваю: где девчонка?

Скорпион впился клешнями ему в грудь, словно намереваясь сожрать его заживо. Но Джекоб закусил губу и терпел, пока скорпион не вонзил в него жало. Яд жидким огнем начал растекаться под кожей, и Джекоб застонал от страха и боли.

— Где девчонка?

Гоилка выпустила ему на грудь еще трех скорпионов.

— Где девчонка?

Снова и снова один и тот же вопрос. Джекоб уже охрип от крика и больше всего на свете мечтал сейчас иметь нефритовую кожу Вилла. Что им нужно от Клары? Неужто она, как и его братец, тоже затесалась в их сказки? Еще он успел спросить себя, способен ли яд выжечь в нем хотя бы жаворонковую воду, и тут, наконец, потерял сознание.

Очнувшись, он так и не смог вспомнить, выдал ли гоилам то, что те хотели выпытать. Он оказался уже в другой камере, из окон которой был виден висячий дворец. Все тело пылало от боли, словно его ошпарили кипятком, и он не обнаружил при себе ни портупеи, ни всего остального, что имелось в карманах, за исключением платка, который они, по счастью, великодушно ему оставили. По счастью, Джекоб? Какое тебе счастье от золотых талеров? Солдаты гоилов славились своей неподкупностью.

Кое-как он встал на колени. Оказалось, что от соседней камеры его отделяет только решетка, и едва он глянул сквозь прутья, он даже про боль позабыл.

Вилл.

Упершись плечом в стену, он с трудом поднялся на ноги. Брат лежал неподвижно, как мертвец, — но он дышал! На лбу и щеках все еще виднелись остатки человеческой кожи. Красная Фея сдержала слово: она остановила время.

В тюремном коридоре послышались приближающиеся шаги. Джекоб отпрянул. В камеру к Виллу вошел яшмовый гоил в сопровождении двух охранников. Хентцау. Наконец-то Джекоб вспомнил его имя. Но когда он увидел, кого охранники втащили в камеру вслед за ним, он готов был биться головой о железные прутья решетки.

Значит, все-таки выдал!

На лбу у Клары был кровоподтек, глаза от страха широко распахнуты. «Где Лиса?» — хотел он спросить, но его она вообще не заметила. Смотрела только на его брата.

Хентцау подтолкнул ее к Виллу. Она сделала шаг в его сторону и остановилась как вкопанная — быть может, вспомнила, с кем еще вчера целовалась.

— Клара.

Он столько всего увидел в ее лице, когда она обернулась: испуг, нежность, тревогу за него, отчаяние — и стыд.

Она шагнула к решетке, провела рукой по следам змеиной удавки на его шее.

— Что они с тобой сделали? — только и шепнула она.

— Да ничего. Где Лиса?

— Ее тоже взяли.

И схватила его за руку, когда гоилы в коридоре вдруг вытянулись по струнке. Даже Хентцау по-строевому расправил плечи, хоть и с явной неохотой, и Джекоб тотчас же понял, кто эта женщина, появившаяся на пороге камеры.

Волосы у Темной Феи оказались светлее, чем у ее сестры, — они слегка отливали медью, — но Джекобу и в голову не пришло удивиться, почему ее прозвали именно так. Она несла с собой темноту, как тень на коже, и сердце его тотчас забилось сильнее, причем отнюдь не от страха.

Тебе не нужно ее искать, Джекоб. Она сама к тебе пожаловала!

Клара отпрянула от него, едва фея вошла в камеру Вилла, но Джекоб так и остался стоять, вцепившись пальцами в решетку. Ну, подойди! Подойди же! — заклинал он мысленно. Одно только прикосновение и три слога, нашептанные ему ее сестрой. Но решетка отделяла от него фею столь же непререкаемо, как если бы это были стены ее опочивальни. Фея смотрела на Клару с неприязнью, какую все ее сестры питают к человеческим женщинам. Кожа ее мерцала, словно жемчуг, и перед такой красотой меркла даже красота ее сестры, но Джекоб видел перед собой только Клару, Клару и никого больше. Конечно, страх не очень ей к лицу, но ее кожа все еще пахнет мокрыми жаворонковыми перышками, — в поисках противоядия Джекоб с отчаянием оглянулся на брата, но спасения не было даже в его лице.

— Ты его любишь? — Темная Фея погладила спящего Вилла по лицу. — Ну, говори же.

В тот же миг тени у Клары в ногах ожили, и черные пальцы ухватили ее за щиколотки. Клара охнула, покачнулась, в ужасе отступила назад.

Гнев феи. Джекобу случалось на себе его испытать, но такого мрака ему еще не приходилось видеть.

— Ответь ей, Клара, — сказал он.

— Да, — пробормотала она. — Да, я его люблю.

Черные пальцы отпустили Кларину тень, и фея даже улыбнулась.

— Вот и хорошо. Тогда ты наверняка хочешь, чтобы он проснулся. Разбуди его. Тебе достаточно всего лишь его поцеловать.

Клара умоляюще оглянулась на Джекоба.

«Нет! — хотел крикнуть он. — Не делай этого!» Но язык отнялся, губы онемели, словно фея лишила его дара речи, и он лишь беспомощно наблюдал, как она, взяв Клару за руку, мягко подвела ее к Виллу.