Читать книгу - "На краю времени, на пороге мира - Анна Клименко"

…Пока Гиллард брел, падал, поднимался и снова двигался вперед, вечер сменился ночью. Вокруг по-прежнему не было ни души; покрывало ночи, опустившись на землю, заглушило все звуки – получилась особенная, шуршащая листвой тишина, которую нарушало лишь редкое уханье филина.

Гил остановился перед высокой, в два человеческих роста, оградой. Затем обессилено сел на траву, прислонившись спиной к безукоризненной кладке. Итак, он дошел. А что дальше? Идти до охраняемого выхода? Нет уж, увольте…

Ему померещился ехидный смешок магистра. Вот уж, наверное, потешался бы учитель, увидев подающего надежды мага в столь незавидном положении! Гиллард почти представил себе натянутую, высокомерную улыбку на бледных, словно обескровленных губах самого могущественного мага Империи, хрусткую корочку льда в ярких голубых глазах…

«Искусство магии заключается не только в составлении уже известных взаимодействий, но в экспериментальном определении новых порождающих силу структур».

Гил хмыкнул. Легко сказать – экспериментальное определение…

«Но ты же все-таки маг? Твое оружие – Сила и мозги. Вот и думай, если хочешь отсюда незаметно выбраться».

Он сжал в руке медальон, ощутил, как твердые четкие грани вдавливаются в ладонь. Перстень на руке, казалось, чуть нагрелся. Любопытно, а что даст взаимодействие двух изумрудов?.. По всем правилам магической науки – ничего, если к ним не добавить третью, чуждую составляющую.

Гил огляделся, припоминая все лабораторные опыты, в которых принимал участие, мучительно пытаясь сообразить, а что же, собственно, он хочет получить в итоге… И вдруг…

– Твоей матери было достаточно травы и цветов, чтобы призвать Силу.

Гил едва не подскочил на месте. Пожалуй, только слабость помешала ему это сделать. Голос-то он уже слышал… сидя в темнице и ожидая наказания. И тогда – что-то говорило ему это бестелесное нечто об истине… Но что самое обидное, Гиллард так и не понял, кому принадлежит этот мягкий, шелестящий шепоток, похожий на шорох гадюки по сухой листве – то ли собственному больному воображению, то ли… Чему-то другому, опасному и недоброму, от чего следует держаться подальше.

– Ты… кто? – спросил Гил в темноту, даже не рассчитывая получить ответ.

Тишина. И только недовольно заухал филин.

Гиллард поежился. Все-таки неприятно, когда в твоем сознании начинают звучать неведомые голоса… И подумал о том, что в стенах Закрытого города маги никогда не ставили экспериментов с живыми компонентами. Только то, что уже не живет и не дышит, и никогда – то, что растет. Как-то Гиллард слышал, что живое пользуют ведьмы и охотники за нелюдью, а истинный маг никогда не опустится до подобных трюков.

Он сорвал листок подорожника, покрутил его в руках, приложил к медальону – никакого эффекта. А что, если объединить кору, папоротник, сухие листья, землю?..

Примерно через час, утирая холодный пот, Гил с удовлетворением оглядывал фигуру Силы, составленную из никогда прежде не использованных компонент. В центре концентрических кругов покоился медальон, и в него золотыми ручейками стекалось то, без чего маг не сотворит ни единого заклятья. Изумруд светился в темноте живым зеленым светом, и над ним уже кружился, попискивая, комар.

– Как доберусь до своей кельи, обязательно начну писать трактат о пользе живых компонентов, – пообещал себе Гиллард и положил руку на ставший горячим медальон.

Чувствуя, как Сила потекла в тело, захлестывая тягучей волной, Гил направил свободную руку на стену, обрисовывая контур будущего лаза. Зеленый сгусток отделился от пальцев, вальяжно подплыл к цели и… впитался в камень, как вода в сухую землю.

Гил охнул. Вот чего-чего, а такого он никак не ожидал; хотелось бы увидеть нечто более действенное… Компоненты, разложенные вокруг изумруда, обратились в пыль, отдав свою жизнь магии. Следовательно, для следующего заклятья придется все начать заново. А сил-то не было, да и времени ушло немало.

… Тихий, едва слышный треск. И шорох – как будто осыпаются мелкие камешки из-под ног покорителя гор. Напрочь позабыв о собственном состоянии, Гил рванулся к стене, споткнулся, упал, едва не расквасив нос… Результат превзошел все ожидания. Прямо из каменной кладки лезли нежные зеленые ростки. Их корни, на вид тоненькие и слабые, крошили камень, обращая в труху.

Гиллард осторожно нажал на пушистый зеленый коврик, и кусок стены, чихнув пылью, осел на землю, открывая проход – как раз такого размера, как и мыслил маг.

Он еще раз подумал о своем будущем трактате и двинулся вперед. Прочь из императорского парка, в Закрытый город, где не было места гадким интригам и все было просто и честно.

* * *

…– Великий Магистр. Позволю себе напомнить, что посланец Императора передал…

– Я помню, что он передал, Вилль. Оставь меня. Ответ будет утром.

В распахнутое окно башни заглядывала довольная вызолоченная луна, окруженная свитой звезд. Теплый ветер доносил звуки ночного Алларена – то лай собак, то людской гомон; и все это уносилось прочь, едва касаясь сознания.

Магистр поглядел на пергамент с императорской печатью на алой ленточке. К чему торопиться и читать, когда и так ясно, что там произошло, во дворце? Наверняка повелитель Империи очень хотел узнать, чем именно занимаются маги Закрытого города, и купился на то, что Гиллард уже носил звание мага…

Магистр все-таки сорвал печать, пробежался по скачущим вверх-вниз строкам, писанным в явной спешке и швырнул пергамент в огонь.

Разумеется, он ответит Императору – ответит, что-де сожалеет о том, что молодой и очень талантливый маг не оправдал доверия и покрыл позором Закрытый город… Врата которого отныне закрыты для Гилларда Накори… И что теперь Император волен сам решать судьбу никчемного мага. Но – чуть позже. Зачем торопиться, когда все идет именно так, как того можно было ожидать?

«Ведь когда-нибудь это все равно бы случилось. И даже я здесь не причем, ну, разве самую малость. Все это… только исполнение пророчеств. Не более. И чаша наполнена до краев, дальше просто некуда».

Магистр вернулся к столу. Заветная схема, великая сеть судеб, уже занимала всю столешницу; Магистру не хватило места на одном листе, и он, как ученик перед отчетом, подклеивал дополнительные листы дабы расширить площадь исследования. Расширить-то расширил, но не прошло и двух суток, как сеть вновь разрослась непомерно.

– Итак, – промурлыкал он, – что мы получили?

Отследив одну из линий Императора, Магистр аккуратно проставил нули над всеми кружками-событиями, кроме одного. Затем проделал то же самое с уже происшедшим для Гилларда и для Миртс. Хмуро покусывая перо, долго раздумывал над будущим ночницы Миральды и еще кого-то, безымянного человека.

Задача по-прежнему оставалась неразрешимой. И слишком много «если» оставалось на изображенной схеме, не позволяющих произвести заключительный подсчет.