Читать книгу - "Лучезарный след - Елена Суханова"

Радмилка позвонила и уведомила, что приедет за мной только после обеда.

– Я тебя не ждала, – пробормотала я. – Кто зарекался, мол, в Доброделово больше ни ногой?

– Я не ногой, – резонно заметила Барышникова. – Я – колесом.

– С кем?

– Догадайся с трёх раз.

Понятно.

Власта насела на меня. Она чувствовала, что жирная рыба срывается с крючка. Что роскошная любовная история, какую можно потом долго обсуждать в общей комнате, вот-вот останется недосказанной. Скучно ей в лечебнице. Вроде и сериалы смотрит, и шоу «Хоромы-2», и сплетни выслушивает, – а всё мало.

– А твой Пересвет – он какой?

– Он не мой.

– А чей?

– Он сам по себе.

– Значит, безответная? Всё равно скажи, какой он?

– Власта, твой Сила – он какой?

Ответ я слышать не хотела, но соседка этого не поняла. Принялась расписывать. Такого количества эпитетов я даже в классических романах у талантливых авторов, чей словарный запас поражает объёмами, не встречала. Мне стало обидно за Власту. Я априори решила, что Сила давно о девушке позабыл. Иначе приезжал бы, звонил. Она, конечно, защищает его. Говорит, что не сообщала ничего о себе. Не хочет, чтоб он видел её такой, чтоб знал о случившемся. Но мне кажется, что при желании, при беспокойстве за любимую отыскал бы, поддержал. Вероятно, я не имею морального права думать о незнакомом человеке нелестно, но…

Дабы совсем уж не оставлять Власту без вечерней темы, я проговорила:

– Пересвет – он… – размышляла пару мгновений, чтобы не повторять ни одного из Властиных эпитетов, – светлый. Кого угодно пересветит, как ему и полагается.

Дубинина Радмилка в известность о своей инициативе не поставила. Потому он тоже приехал. Забрал у лекаря все мои справки. Взял сумку. Зачем-то пошёл за мной в столовую. Я собиралась со всеми попрощаться. Время обеда. Вышел оттуда несколько покорёженный. Я про выражение лица. И про внутренний мир, надо полагать. К такому зрелищу не каждый готов. Я и за семь дней не привыкла.

И не стремилась привыкать.

На улице, вдохнув морозный воздух, Милорад сказал:

– Я звонил тётке Пламене.

– Зачем?

– Обрисовал ситуацию. Она сказала, что могла бы взяться за тебя. Только нужно, чтоб ты приехала в Лебяжье.

– Дубинин, я тебя не усваиваю ни в каком виде. Сам талдычил: нельзя бросать Академию, нельзя уезжать из Великограда.

– Так не навсегда же.

Милорад скривился. Он терпеть не может объясняться. Начинает размахивать руками, повышать голос. Ему, как и мне, требуется понимание с полуслова. Обычно мы друг друга вообще без слов понимаем. Но иногда и вопросы задаём. Что временами раздражает.

– Пламена мне не поможет, – вздохнула я.

– Ты не можешь этого знать наверняка.

– Могу.

И я знаю. И Милорад знает. И Пламена знает.

У неё, как у любой Яги, свой подход к клиенту, свои силы, свои возможности.

И я для неё слишком чувствительная.

– Но она же сама… – уже без особой уверенности продолжил Дубинин.

– Думаю, ей просто посмотреть на меня надо, – предположила я.

– Для чего?

– Чтоб поржать! – брякнула я. – Оценить масштаб трагедии. Совет дать. Отварчик какой сготовить. Амулетик заговорить. Чародея порекомендовать. Всё это замечательно, но было б ради чего ехать в Лебяжье.

– Ты сама собиралась прятаться.

– Я не то чтобы передумала. Так, размышляю.

Мы подошли к воротам. Радмилка и её ухажёр ждали нас возле старого «Гуляй-Ворона».

– Да, вспомнил, – сказал Милорад, открывая калитку, – она посоветовала тебе ремень носить.