Читать книгу - "Куда они уходят - Надежда Федотова"

– Чего надо? – нелюбезно поинтересовались из-за забора.

– Да мы вроде как… зайти хотели! – стушевался медик.

Подошедший Хайден смерил взглядом высоту ограды. Не крепостная стена, конечно, но и лбом с разбегу вряд ли прошибешь…

– А зачем? – все так же нелюбезно спросили изнутри.

– Перепись населения! – гаркнул Аркаша, который, как новоиспеченная мировая знаменитость, уже успел привыкнуть, что ни одна дверь перед ним не оставалась закрытой дольше двух минут. Кроме того, ушлый мул с куста перебрался на короткий рукав его рубашки и отъел от последнего порядочный лоскут ткани. – Именем короля и тому подобное… Карменсита, если ты сейчас своего дромадера не приструнишь – я вычту стоимость рубашки из твоего списка претензий по поводу нашего с Феликсом разгрома!

– Дромадер – это верблюд! – заметила девушка, без особого успеха дергая за поводья.

Мул пренебрежительно фыркнул, упрямо нагнул голову, но увлеченной порчи Аркашиного нательного имущества не прекратил. Все попытки сердитой испанки призвать обнаглевшее животное к порядку успехом не увенчались, мало того – в процессе дерганья истертой временем узды разлохмаченные поводья, хлюпнув, просто порвались! «Дромадер», почуяв свободу, ухмыльнулся во всю морду и с вкусного рукава перешел на воротник. Врач чуть не онемел от такого обращения…

– Посланники короля? – уже более вежливо переспросили из-за частокола.

– Да! – без колебаний ответил за приятеля Хайден, поняв, что другие варианты тут, по всей видимости, не прокатят. Калитка, заскрипев недюжинным засовом, начала отворяться.

– Хайд, – зашептал Аркаша, – разговаривать с ними будешь ты. Я в ваших титулах и полномочиях ни черта не понимаю! Давай быстренько прими подобающую позу, и… – Он запнулся и свирепо выругался: бессовестный мул, окончательно отбившись от рук, стрескал-таки рукав и сейчас удовлетворенно доедал воротник, а красная от стыда Кармен, косо сидя уже на ребристой спине упрямого «скакуна», изо всех сил пыталась как-то остановить это беззаконие… Вспомнив весь отряд копытных неодобряемым цензурой словом, вирусолог, сведя брови на переносице, перешел от этого самого слова к делу. А именно: молниеносно выскользнул из окончательно испорченной рубашечки, подставил плечо под ногу девушки, в последний момент успев предотвратить ее неминуемое падение, и с чувством врезал недрогнувшей рукой промеж ушей главному виновнику. Мул подавился воротником и вытаращил глаза – кулак у медика, несмотря на внешне не особенно примечательные размеры, оказался крепким… Мул, конечно, ничего не сказал. Но ОЧЕНЬ сильно обиделся и пообещал себе в самом скором времени припомнить двуногому нахалу такое беспардонное рукоприкладство…

От «переписи населения» отвертеться не удалось. Как говорится, назвался Прометеем – подставляй печень… Поэтому, пока Карменсита в компании с Лиром носилась по деревне в поисках провизии (желательно бесплатной), поскольку имеющейся в наличии хватило бы только-только до следующего селения, Аркадий и Хайден, зевая, рылись в пыльных рукописных книгах учета, заботливо предоставленных их вниманию деревенским старостой. Точнее, рылся один барон – вирусолог строил глазки хорошенькой дочке старосты и под лепешки с вареньем тянул уже вторую кружку чая…

Хайден тяжко вздохнул и перевернул очередной желтый лист, заполненный аккуратными столбцами. Ему было скучно. «Может, ну ее, эту «перепись»? – подумал барон. – Построить всех перед домом в рядок, пересчитать по головам с умным видом да и… Нет, придется еще посидеть. Кармен и Лир пока не вернулись, да и староста обещал достать новые поводья, а без них эту подлую животину под названием «мул» с места не сдвинешь…»

Рыцарь с завистью бросил взгляд на блаженствующего медика и сердитым щелчком сбил жирную муху со страницы.

И удивленно наморщил лоб. В списке имен, в самом низу листа, напротив записи: «Бурко Дехай, кузнец» стояло криво написанное – «козел»!

– Ну и порядки… – усмехнулся Хайден, переворачивая лист.

«Намсар Карпет, пастух – козел».

У них так принято, что ли?

«Лаптень, юродивый – козел»… «Такой-то, такой-то, подпасок» – тоже козел!

Нет, конечно, крестьяне – люди темные, простые, прямодушные… но уж лепить правду-матку, да еще такую, да еще в серьезном документе?! Это перебор…

Барон открыл было рот, чтобы задать селянке парочку вполне закономерных вопросов, после того как насчитал интереса ради семнадцать имен с «козлиными» характеристиками, но тут удивленно заморгал, прочитав: «Лиина Ирэ, дочь пекаря, средняя – козел».

Вот ведь неграмотные, хоть бы «коза» тогда написали, что ли… И вообще – разве можно так о женщине?!

– Послушайте, красавица, – нахмурившись, решительно проговорил Хайден, сурово глядя на дочку старосты (больше было не на кого, ее почтенного папашу уже куда-то унесло), – подойдите-ка сюда!

– Чаю, ваше сиятельство? – улыбнулась сельская нимфа, да так мило, что барон едва не растерял весь запал.

– Чай будет потом! – не без труда отверг предложение молодой человек. – Вы мне лучше скажите – грамоте обучены?

– Конечно! Папенька учили…

– Тогда извольте подойти ко мне и прочесть вслух вот это! – Барон ткнул пальцем в строчку.

Девушка послушно приблизилась к столу и наклонилась над книгой. Пошевелила губами, разбирая разлапистый отцовский почерк, и вдруг побледнела. Ее взгляд замер на слове «козел», стоящем напротив имени дочки пекаря.

– Это как понимать? – осведомился Хайден. – Что значит, простите, «козел»? Разве ваш отец не знает, что подобные выражения… Девушка, ну зачем же сразу плакать? Я ведь вас ни в чем не виню, и… Аркадий!

– А?

– Хватит варенье наворачивать! – сердито сказал барон. – Тут вон… видите что? Милая, послушайте, я не…

– Козе-о-ол… – прорыдала она.

Медик от изумления даже рот раскрыл:

– Да ведь Хайд… то есть его сиятельство тебе и слова дурного не сказал, неблагодарная!

– Да я не про него-о…

– А меня-то за что?! Ничего себе… А если ты насчет варенья – так оно у вас засахаренное, и если б не я, то сильно не уверен, что кто-нибудь еще на него бы польстился! Женщины… Чуть что, сразу – «козел»?!

– Да я не про тебя-а…

– А про кого?! И хватит уже реветь!

В отличие от воспитанного в рыцарских традициях барона, вирусолог с изнеженной дочкой старосты долго церемониться не стал. Топнул ногой, скорчил злобную рожу и глянул на селяночку так, что после десяти секунд слез, сморканий и междометий она все-таки «раскололась»:

– Я про козла! Это все он! И кузнеца он, и пастуха, и… и Лиину – тоже он!

– Он – что? Забодал?

– Съел!!

– Козел?!

– Да!