Читать книгу - "Иномирец - Никита Баранов"

Спустя час Даша, облачив Виктора в невзрачные крестьянские штаны и рубаху, повела своего нового сообщника на поверхность. Вместе они прошли по узкому коллектору прямо к помойному стоку на рынке. Дождавшись, когда у зловонной решётки никто не будет отшиваться, вылезли и прикрыли на всякий случай за собой проход лежавшими рядом мешками с мусором.

Виктор ослеп от яркости светил и оглох от гула толпы. Одинокие женщины-домохозяйки, компании пьяных работяг и стайки проворных детишек сновали туда-сюда между длинными рядами из торговых палаток. Отовсюду доносились самые разные звуки и запахи. Где-то неподалёку играл небольшой струнно-духовой ансамбль. Под ногами частенько попадались гнилые овощи и мёртвые крысы.

— Добро пожаловать на главный рынок всего герцогства Авельонского, — с придыханием сказала Даша. — Не отставай, работяга. И не выходи из образа. Если кто про руку спросит — говори, мол, напился да пошёл спать в мельницу, а там… рука попала в механизм, вот палец и оттяпало. Понял?

— Понял, понял. А ты по легенде кто? Расхитительница гробниц?

— Очень смешно, умник. Обычно я представляюсь какой-нибудь поэтессой, которую все знают по имени, но никто не видел в лицо. Чаще всего прокатывает на все сто процентов, но иногда приходится выкручиваться из очень неприятных ситуаций.

— Ну, вот, где же справедливость? — усмехнулся Виктор. — Женщина получает роль помпезного стихоплёта голубых кровей, а мужчина играет мельника-алкоголика. Равенство, ничего не скажешь.

— Ты ещё разревись мне тут посреди рынка. Ладно, гляди, — Даша достала из подсумка мешочек с монетами, отсыпала половину товарищу. — Медяки — самая ходовая монета. Но они бывают разные: местные — герцогские, и забугорские — из земель пепельников. Местные ценнее почти в два раза, потому что пепельники чеканят монеты гораздо меньшие в размерах. Вот. Серебро лучше попусту не трать. За пару серебряников ты можешь купить себе среднего качества рубаху со штанами. За пару медяков — буханку хлеба. Золото я тебе не дам, уж извини. Боюсь, что обуют тебя на золотишко.

Виктор быстренько сосчитал свою долю: в его ладони лежали четырнадцать медных монет местного производства, десяток монет пепельников и пара серебряников. Спрятав мелочь в карман, он ожидающе взглянул на Дашу:

— Итак, что мы будем делать?

— Я полагаю, что нам было бы лучше не разделяться. Но с другой стороны, в таком случае, если нас раскусят, то поймают сразу двоих. Кто раскусит? Да мало ли, не зарекайся.

— Я вообще молчал, — пожал плечами Виктор. — Ладно, я пройдусь по рядам в эту сторону, встретимся здесь же через тридцать минут. Идёт?

— Идёт. Заглядывай в палатки и ищи вычурную одежду, которую можно носить на благородном приёме. Как только находишь — воруй.

— Что? — удивился Виктор. — Воровать? Ты шутишь? Да я скорее умру от стыда, чем прикоснусь к чужому!

Даша пожала плечами:

— Ну, что поделать? Надо когда-нибудь учиться. В этом мире воровать — это не аморальное и презираемое занятие, а вполне себе искусство. Только оно, конечно, подвластно далеко не каждому. Ловкие руки всегда обеспечат себе завтрак или ужин, обновку на зиму или какую-нибудь драгоценную безделицу для возлюбленной пассии. Конечно, если поймают — то наказание будет строгим. Если воровство незначительное, ну, мол, украл пирожок или лапти, то с тебя возьмут штраф. Если что-то посерьёзнее, то стражники оттащат тебя в темницу. Если вор попадается уже не в первый раз, его, скорее всего, приговорят либо к отрубанию руки, если тот раскаивается, либо к смертной казни через побиение камнями. Хотя, бывали случаи, когда и за пирожок избивали до смерти.

— Спасибо за воодушевление и напутствие, — пробурчал Виктор. — Теперь-то мне совсем не страшно.

Даша закатила глаза и, ничего не сказав, растворилась в толпе шумных зевак. Виктор же, оглядевшись и запомнив как можно чётче место встречи, двинулся в сторону ярких торговых тентов, над которыми на пятиметровом шпиле возвышался рекламный «штандарт» с изображением длинного фрака на вешалке. Нетрудно было догадаться, что продают в этом секторе.

К Виктору вернулось любопытство, которое пропало, когда Грокотух устроил подставу и продал иномирца епископу. Повсюду торговали самой разной одеждой, часто знакомой, но иногда экзотической и непонятной. Виктор остановился возле ковра, на котором штабелями красовались накидки из небольших морских ракушек, покрашенных в перламутровый цвет. Рядом лежали шляпы из засушенных водорослей покрытые невысыхаемым илом чёрные сапоги. Взглянув на торговца морскими артефактами, Виктор отшатнулся: продавец и сам оказался похож на морское создание. Его полностью белые глаза навыкате не моргали из-за отсутствия век, щёки и лоб блестели от рыбьей чешуи, а в области шеи явно угадывалось некое подобие жабр. Решив не удивляться этому, Виктор продолжил обход.

Чуть позже его взгляд наткнулся на тент с головными уборами, сделанными из голов животных. Их продавец натянуто улыбался и зазывал всех поглядеть на «всё ещё живых зверей, которые украсят вашу макушку». Приглядевшись, Виктор чуть не упал. К горлу подступила тошнота. Действительно: лисьи, волчьи и медвежьи головы, внутри которых была абсолютная полость, двигались, моргали и шмыгали носом. Сразу вспомнились старые фильмы про оживших мертвецов, и вдруг стало очень жутко.

Минут двадцать Виктор бродил по рядам, то отшатываясь от очередной порции зверства, то буквально прилипая взором к действительно красивым и очаровательным вещам. Но выбрать что-то конкретное у него всё не получалось, потому что точного представления о том, во что одевается местная знать, он не имел. И когда Виктор уже отчаялся отыскать что-нибудь полезное, он вдруг заметил палатку с костюмами-тройками. Траурно-чёрные костюмы отсутствовали, зато торговец предложил уйму цветастых. Оранжевые в красную полоску, синие в зелёный горошек, белые, плавно перетекающие в фиолетовые ближе к плечам… это казалось похожим на клоунские наряды, но почему-то Виктор решил, что именно такие вещи будут в самый раз для проникновения на грандиозный герцогский банкет.

Виктор вспомнил, что денег у него не так много, и ему, скорее всего, придётся воровать. Отбросив эту мысль в сторону, он подошёл к продавцу и, пытаясь состроить речь простого крестьянина, спросил:

— Милейший, сколько ж за костюм-то?

Худощавый усатый купец заулыбался, подскочил к потенциальному покупателю и жарко его поприветствовал:

— Здравствуй, уважаемый! Ты не пожалеешь, что пришёл ко мне! Костюмы из самого Шейфербурга, эксклюзивные, прочные, качественные! Сами боги не погнушались бы носить такие наряды!

— Ну, это понятно. А по деньгам-то сколько, а?

— Невероятно дёшево, уважаемый! Вот этот, к примеру, всего пятнадцать серебряников. А этот и того меньше — всего десять! Если, конечно, нужно что подороже, то я могу предложить…

— Нет, спасибо, — мигом погрустнел Виктор и махнул рукой. Денег на такую роскошь у него не хватало, а красть он сегодня был не в духе. — Слишком дорого.