Читать книгу - "Резиденция феи - Милена Завойчинская"

— Леди! — Ассер дер Мурал спрыгнул с седла. — Ваш приказ выполнен. Банды больше нет. В живых остались только эти пятеро, мы привезли их на ваш суд.

— А… сколько было? — Я проглотила комок, подкатившийся к горлу.

— Четырнадцать. Девять не пожелали сдаться и были убиты на месте в бою. Этих поймали. И вот еще ее нашли в яме. — Он мотнул головой в сторону одного из солдатиков Летания. С ним в седле сидела грязная, избитая и изможденная женщина в рваном платье. — Говорит, что местная, из одного из соседних сел.

Меня замутило, и я, не глядя, схватилась рукой за кого-то, кто стоял сзади.

— Ассер, — вышел вперед Назур. — Раненые есть?

— Из наших — нет. Солдатика порезали и охранника маркиза подстрелили. Стрелу мы вынули и обоих перебинтовали, но надо заняться ранами.

Пока мы разговаривали, мои демоны осторожно сняли с седел бледного до синевы солдата и охранника короля в окровавленной одежде и повели их в Замок.

— Назур, скажи Алексии… — Я показала на раненых.

— Не волнуйтесь, Виктория. Жена Тириса лекарь, она займется.

Тем временем с седла спустили и спасенную женщину, и она, пошатываясь, двинулась к нам.

— Леди! — Не дойдя до нас несколько шагов, она упала на колени передо мной. — Леди… Я уже и не надеялась. — Из ее глаз хлынули слезы. — Я последняя осталась… Думала, что уже всё! — И она зарыдала в голос.

Я смотрела на нее, не в силах что-либо произнести. В горле у меня прочно стоял ком — такой, что даже дышать было тяжело. Я и хотела, и не могла спросить ее о том, что с ней было и что она пережила. Просто не могла. Я никогда не смотрю по телевизору программы про криминальные ужасы или ток-шоу с героями всяких жутких историй. Потому что не умею абстрагироваться от кошмара и смотреть на это как на нечто познавательно-развлекательное. И вот сейчас передо мной рыдала на земле женщина, которая все это пережила. А чуть в стороне стояли те, кто все это сотворил.

А пока я смотрела на них, пытаясь взять себя в руки, из Замка уже высыпал народ. Король со своими приближенными, князь с прочими лиреллами. А из Листянок все прибывали и прибывали селяне. И они роптали, гул в толпе нарастал, пока не раздался женский выкрик: «Повесить их, сволочей!»

— Леди, на сук их! — поддержал женщину голос из толпы.

— Леди, справедливости! — воззвал третий голос.

И я мучительно сглотнула ком в горле. Я не могу… И перевела взгляд на короля, который стоял чуть в стороне и смотрел на меня.

— Баронесса, вы хотите, чтобы я осудил их по королевскому решению? — спокойно спросил он у меня. И я судорожно закивала. — Или вы сами?

И я тут же отчаянно замотала головой.

— Рассказывай! — Он шагнул вперед и обратился к рыдающей женщине: — Кто такая? Как долго у них? Что еще видела и знаешь?

— Я Светана, из деревни Опреловка. Мы ехали на ярмарку, а они… — Женщина всхлипнула. — Мужиков наших сразу порешили, когда телегу захватили. А меня и еще двух баб забрали.

— Когда? — спокойно спросил Албритт.

— Да уж почитай как три недели. Нюрана померла на четвертый день… Эти сволочи… Они… А она совсем молоденькая была… — Женщина судорожно вздохнула, сдерживая всхлип, и сжала пальцы. — А я и Юлянка, мы в яме почти все время сидели, кроме того времени, когда они нас… вытаскивали.

— И где эта Юлянка?

— Вон тот, глава их, — бывшая пленница кивнула на здоровенного патлатого разбойника, — порезал он ее. За то, что она ему чуть глаза не выцарапала. А мне показывал, пока ножом ее разрисовывал, что будет со мной, если я тоже вздумаю царапаться.

— Что еще видела и знаешь?

— Больше ничего. Они уходили периодически, вещи приносили. Но людей не приводили. Я разговоры слышала — они их убивали сразу. Говорили: мол, баб нет, а мужики им без надобности.

Слушала я все это, и у меня волосы дыбом вставали. В прямом смысле слова. Я чувствовала, как из моей прически одна за другой вылетают шпильки, и волосы выскальзывают на свободу, паря вокруг головы. И возникло странное чувство — почти как тогда, во дворце с принцем Гесилом.

— Господин, леди! — закричал кто-то из толпы селян. — Повесить их! Народ-то пропадал, а это они… А мы уж и веревки принесли!

Разбойники молчали, только зыркали исподлобья. Осмотрев их всех по очереди, я встретилась взглядом с главным, и… Он усмехнулся. Ни капли сожаления, раскаяния, страха. Нет, лишь смотрел на меня и скалил зубы в кривой ухмылке. И вот тут у меня снесло крышу. Ощущение нереальности происходящего нахлынуло, словно прорвало плотину. И я стояла так же молча и смотрела на него, не в силах отвести глаз. А в толпе кто-то завизжал…

— Вика! Вика, остановись! — Меня кто-то тряс за плечи.

Я с трудом отвела взгляд от деревянной статуи, на которую смотрела, и взглянула в глаза Эйларда.

— Вика, не надо! Их сейчас повесят!

— Что? — хрипло спросила я. — Что не надо?

— Не надо превращать их всех в дерево, — терпеливо повторил маг. — У тебя опять глаза светятся. Остановись.

— Что?! — переспросила я и посмотрела на ту самую деревянную статую, которую гипнотизировала до этого.

О боже! Высокая деревянная скульптура один в один повторяла черты лица и очертания фигуры главного разбойника. Это… Это я?! Я перевела взгляд дальше — оставшиеся четверо бандитов, стоя на коленях, в немом ужасе смотрели то на своего главаря, то на меня. И когда я встретилась взглядом с одним из них, он как-то тонко, по-бабьи закричал, обращаясь к Албритту:

— Лучше повесить нас, господин! Смилуйся!

И его сотоварищи подхватили крик.

— Повесить! — Король небрежно махнул рукой, и разбойников потащили к растущим неподалеку деревьям.

Там озверевшие селяне уже пристраивали веревки на ветках. А я все не могла отвести глаз от того, во что превратился глава разбойников.

— Леди, молю: отдайте его мне, — произнес кто-то тихо.

На меня смотрела Светана, и такое у нее выражение глаз было…

Непонимающе глядя на нее, я кивнула, хотя не могла взять в толк, зачем ей эта статуя. На меня вообще какой-то ступор напал.

— На щепки его, гада. Я сама лично распилю его и спалю. Чтобы даже духу от этой сволочи не осталось… — Она поднялась с земли.

А в это время веревки уже пристроили на деревьях, и я поняла, что мне пора уходить. Смотреть на это я была не в силах. Я же потом спать по ночам не смогу. Судорожно вздохнув, я сделала шаг назад, пытаясь отвернуться.

— Баронесса! — Король говорил тихо, но твердо. — Вам нельзя уходить. Это ваши земли, ваши селяне и ваши разбойники. Если бы меня сейчас здесь не было, суд пришлось бы вершить вам. Вы должны остаться до самого конца.

— Я… не могу! — Голос у меня был тихий и хриплый.