Читать книгу - "Золотой Триллиум - Андрэ Нортон"

На мече в ее руке три глаза, обведенные сияющей пыльцой, которую стряхнул на них цветок, были широко открыты и устремлены на дивную пару, точно талисман узнал власть, его подчиняющую. Амулет на груди пылал янтарным огнем. Однако Кадия ощущала себя ничтожной, хотя, подумалось ей, она ведь не притворялась чем-то большим, чем была на самом деле.

— Дочь земли, откуда мы удалились, — заговорила женщина, — зачем ты явилась тревожить нас? Мы покинули ее, ибо так было справедливо; упрямая гордость и темные страсти ее обитателей обрекли нас на изгнание. Мы покинули тех, чьими жизнями руководили, чтобы они могли выбирать сами — жить в мире или нет.

Кадия не смела поднять глаза на говорящую.

— Великая, быть может, в прошлом и был сделан выбор, но сейчас мира там нет. Носитель Зла, который выглядит похожим на вас, но обезображен мерзким недугом, посеял на земле смерть, с которой те, кого вы оставили там, бороться не могут. Следуя за ним, я попала в эту вашу обитель. Хотя не понимаю, как подобный может разделять ее с вами.

— Его здесь нет, — ответил мужчина. — Исчадие Варма вернулось к своему господину, и вошел он не в наши Врата. Однако служитель Варма зашевелился — создание Тьмы. Дочь новых земель, отдохни и не тревожься. Нам теперь надобно поразмыслить.

И они исчезли — исчезли, словно задутые огоньки свечи, хотя Кадия не сомневалась, что были они из плоти и крови, как она сама. Девушка, стоя на коленях, смотрела на место, где они только что были.

Точно так же растворилась в ничто туманная фигура, которую она встретила тогда в саду.

К ее плечу прикоснулись. Она оглянулась и увидела женщину, проводившую ее сюда.

— Королевская дочь, идем. Тебя ждут еда и отдых. Поистине, подумать нужно о многом.

Кадия с трудом поднялась на ноги. Сияние амулета померкло, глаза на рукояти полузакрылись. Сила, заставившая их открыться, могла оставить их так, однако девушка не испытывала обычной слабости, какая охватывала ее, когда она прибегала к их помощи. Но ее томила огромная усталость. Она вспомнила, что не ела уже очень давно, и все тело ныло.

Женщина провела ее по коридору в двери с зеленой завесой, исчезнувшей при их приближении.

Кадия привыкла к удобствам королевских покоев в Цитадели, хотя и считала их излишне изнеживающими. Но они не шли ни в какое сравнение с тем, что она нашла тут.

Девушка опустилась в ванну в форме раковины, куда перед этим женщина бросила горсть порошка, образовавшего пену, целительную для ссадин, царапин и прочих следов тяжелого пути.

Она расслабилась в приятной истоме, а женщина села возле на табурет и, кивнув в ответ на благодарные слова Кадии, сказала:

— Расскажи мне про Ялтан, пришелица. Я — Лалан и некогда принадлежала к внутренней страже. Иногда мне снится, что я брожу по улицам, спускаюсь в сад… — ее голос замер.

— Город таит в себе волшебство, — начала Кадия. — Издали он кажется такими же развалинами, какие сохранились на многих островах. Но стоит войти в ворота, — она запнулась, — и кажется, будто он ждет хозяев, как ждут хасситти.

— Хасситти! — Тоска исчезла с лица женщины, ее губы изогнулись в легкой улыбке. — Эти малыши! Они всегда были рядом, готовые к забавным выходкам, которые вызывали смех, когда на сердце было тяжело. Так что теперь с хасситти, королевская дочь?

Кадия вновь рассказала о своей встрече с обитателями Ялтана, но на этот раз со всякими подробностями, и всячески хвалила усердие, с каким они старались сберечь все, по их мнению, ценное, что принадлежало покинувшим город.

Лалан кивнула.

— Такими они были всегда… рачительными хранителями вещей. Жаль, что мы не могли взять их с собой. Без их веселой игривости как-то пусто.

— А взять их было нельзя? Лалан покачала головой.

— Врата не впустили бы никого иной крови. Когда мы избрали изгнание, сделали мы это ради блага тех, кого ты называешь оддлингами, а также хасситти. Мы взрастили их из странного семени, и настало время, когда им следовало расти без ухода, чтобы стать тем, чем им суждено было стать.

— Но Врата впустили меня! — сказала Кадия, выйдя из ванны и вытирая мокрые волосы.

— Да. И это непонятно, — ответила Лалан, протягивая девушке такое же легкое одеяние, какое носила сама, но не белое, а серебристо-серое, как утренний туман, поднимающийся с реки. Броши на плечах были из серебра и украшены камнями в форме пузырьков — прозрачными, но с крохотными радугами внутри. Кадия отложила в сторону пояс из металлических звеньев и предпочла свою старую перевязь с мечом. Голод она утолила угощением вроде того, которое предлагали ей хасситти, — плодами и вкусным кремом.

Когда Кадия насытилась, Лалан, разделившая ее трапезу, снова начала расспрашивать ее про край болот. Быть может, подумала девушка, не из простого любопытства, а с какой-то целью.

Но у Кадии был и свой вопрос:

— Великие все покинули Ялтан? Я, кажется, встретила там одного из них… Он говорил о знаниях, которые нужно обрести. Было это наяву, или во сне, или я разговаривала с тенью?

Лалан непритворно удивилась.

— Расскажи подробнее! — потребовала она, и Кадия подчинилась.

Когда она закончила, Лалан глубоко вздохнула.

— Значит, Карнот преуспел в этом. Но чтобы оно действовало так долго… — Она опять вздохнула. — Он был из тех, кто отказывался верить, что наше время вправду миновало. И поклялся, что за нами придут другие, достойные нас. Почти до самого конца он трудился — а его Сила и знания были редкостными. Он старался в помощь тем, кто придет, — если они будут детьми Света, — она внимательно всмотрелась в Кадию. — Так его вестник явился тебе?

— Только однажды, — ответила девушка. — Я надеялась, что, посетив Ялтан второй раз, снова его увижу, но тщетно.

— Сила истощается со временем. Быть может, одна встреча уничтожила творение Карно-та. На его создание у него было мало времени, так как он получил смертельную рану и погиб еще до нашего ухода. Тем не менее труд его оправдал себя: так ты нашла путь, который привел тебя к нам… Ну, довольно разговоров: ты ведь утомлена, пришелица. Отдыхай.

Снаружи уже смеркалось, и она проводила Кадию в другую комнату, узкую, но с открытым окном, впускавшим душистый воздух. Там стояло ложе из мягких тюфяков.

Положив рядом меч, Кадия погрузилась в мягкость, нежащую тело, прошептала слова благодарности Лалан, и ее веки сомкнулись.