Читать книгу - "Твоя половина мира - Евгений Прошкин"

– По заключению врачей, Рудольф Прутко страдал олигофренией в степени дебильности и не представлял угрозы для общества, – тараторил репортер. – Два раза в год Прутко проходил плановое обследование в стационаре, остальное время он находился у себя дома, на попечительстве…

В кадр попал холодильник, обычный «Самсунг», обклеенный рецептами из дамских журналов. Левая дверца открылась, и Элен, тяжело сглотнув, отодвинула тарелку. Морозильная камера была набита заиндевевшим мясом – посреди, между ногой и чем-то неопределенным, выдавалось голубое женское лицо.

– …старшей сестры Евы Прутко, – скороговоркой закончил ведущий.

На экране возникла другая квартира: книжный стеллаж, окно в пасмурное небо и треснувший аквариум без воды. Тиль медленно покачал головой. Эту комнату он знал хорошо.

В центре показалась лужа разбавленной розовой крови. И два тела.

Полушин с простреленным сердцем лежал на спине. Рядом, в глубоком кресле, словно вбитый гвоздями, сидел блондин из «Поросячьего визга». Свесившаяся рука сжимала «стейджер». Вокруг, как кораблики, из воды светили боками свежие гильзы. Очень много корабликов…

– Выкинь свой пистолет, – буркнул Тиль.

– Да-да… – обронила Элен.

– Трудно сказать, имел ли место ошибочный диагноз, или у Рудольфа Прутко на фоне одного заболевания развивалось второе, скрытое, – продолжал комментировать репортер. – Люди, страдающие дебильностью, как правило не склонны к насильственным действиям. Вспышки агрессии более характерны для маниакально-депрессивного психоза. Если же мы имеем дело с убийством не случайным, а запланированным, то речь может идти о параноидной шизофрении. Ни того ни другого у Прутко не наблюдалось. Однако восстанавливать картину теперь придется не врачам, а полиции.

Монитор показал огороженный турникетами подъезд. Ефимов неторопливо вышел из дома и поднял воротник – дождь закончился, но на улице было еще сыро.

– Господин следователь… – Ему в лицо ткнулись микрофоны.

– Рано! – Он раздраженно отодвинул камеру и направился к машине.

– Господин следователь!..

– Пока могу сообщить, что это… – Ефимов поморщился. – Это необычный преступник.

– Необычный преступник, совершивший необычное преступление, – подхватил голос за кадром. – Во время перестрелки были ранены двое сотрудников полиции, один находится в критическом состоянии. Необходимо добавить, что это опытные сыщики, за плечами у них долгие годы службы и множество блестящих операций. Как случилось, что душевнобольной человек сумел оказать им столь эффективное сопротивление, остается загадкой. Будет ли найден ответ – неизвестно. Ввиду особой опасности преступника, полиция была вынуждена открыть огонь на поражение.

На экране вновь появился блондин: рубашка, изрубленная пулями в кашу, и расслабленное, ничего не выражающее лицо.

– Его все-таки пристрелили… – глухо произнесла Элен.

– Он возьмет себе другого, – отозвался Тиль. – Любого другого. Из любой психушки.

– Кто возьмет?..

– Не знаю. Но этот Рудольф Прутко… по-моему, он не форвард.

– Я тоже так подумала. Тогда, в «Поросячьем визге»… в какой-то момент. Но я ведь и раньше с ним сталкивалась…

– Да, я видел.

Они говорили о том, чего не было, – встреча Элен и блондина произошла не в реальности, а лишь в вероятном будущем. Нормальный человек не стал бы обсуждать это всерьез, но здесь, в гостиничном номере за семь евро в сутки, находились не нормальные. Будущее в их понимании мало чем отличалось от настоящего и было такой же частью жизни, – странной, противоестественной жизни форварда.

– В доме у Козаса этот Рудольф Прутко… Он показался мне очень сильным, – проговорила Элен. – Там, возле лифта, меня спасла только Компания. Он опережал на каждом шагу. Судя по тому, как он себя вел…

– Не он себя вел, его вел кто-то другой. Ясно?

– Нет.

– Мне тоже не ясно, – признался Тиль. – Зато теперь можно представить, как этот Прутко справился и с Полушиным, и с Козасом.

– Еще был Крафт из Австралии, – напомнила Элен.

– Н-да… И не только он. Их всех глушили. Я это на себе испытал.

– Я тоже. Значит, он умеет делать нас… слепыми?

– Умеет. Но это еще не самое страшное. Он может обмануть форвертс, показать тебе варианты, которых в будущем нет. И ты их не отличишь. А Прутко… я ведь тогда выстрелил ему в спину. Ты его отвлекла, и я выстрелил. Элементарно.

– Только не с форвардом, – возразила Элен.

– Вот об этом я и говорю. Наши действия кто-то скоординировал.

– Да, может быть… В варианте я врезала ему по затылку, он упал на пол, и… в общем, у меня получилось. Должно было получиться! Я видела это совершенно отчетливо. Но когда взяла кий… Он сразу обернулся. И если б ты не вбежал… или вбежал бы чуть позже… Он бы, наверно, меня убил.

– А если бы ты не замахнулась, он убил бы меня. А тебя он, кстати, мог застрелить сразу, еще в баре. Но он этого не сделал. Почему?

– Вопрос… Пришел в ресторан, бросил гранату, начал палить в людей… Он был как пружина, но при этом… у него не было цели. Вообще никакой…