Читать книгу - "Похищение Афины - Карин Эссекс"

Но вот торговец постучал в дверь одного из ближайших домов, она отворилась, кто-то подал ему еще один белый тюк, и он небрежно швырнул его к остальным. Но едва торговец вновь потащил тележку вдоль улицы, как из той же двери выскочила женщина, бросилась за ним и выхватила из телеги эту поклажу. Она потянула за собой куль, ткань стала разматываться, и глазам Мэри предстала какая-то застывшая в неподвижности фигура, напоминавшая детское тельце. Тележка остановилась, из дома вышел мужчина, забрал из рук женщины ее страшную добычу, снова завернул в тряпки, положил обратно на телегу и увел женщину в дом.

Мэри уже доводилось слышать, что тела жертв, погибших от оспы, увозят тайно, по ночам, чтобы избежать вспышек истерии, но она была уверена, что страшная болезнь обитает в кварталах, далеких от нарядных посольских дворцов, в одном из которых они жили. Возможно, Элджин и прав: погода здесь лишь немногим хуже, чем в Шотландии, но есть в здешнем воздухе нечто такое, что вызывает нездоровье. Никаких симптомов оспы у Элджина не было, но уверенности в том, что все они, и в особенности ее будущее дитя, и впредь избегнут этой напасти, быть не могло.

Чету Элджинов заранее предупреждали, что следует воздерживаться от приглашений высокопоставленных турецких чиновников в дом; они в таких случаях просто игнорируют приглашения, а это может послужить причиной разного рода дипломатических неувязок. Но капитан-паша, прослышав о том, что английский посол нездоров, немедленно поспешил навестить их и узнать, не может ли он быть чем полезен госпоже Элджин.

— Я, пожалуй, раскрою вам один секрет. Мне хочется, чтобы вы узнали о моей тайной страсти.

Мэри понимала, что ведет себя слишком смело, но ей казалось необходимым в какой-то мере защитить репутацию мужа. Она знала, что нельзя позволять важному турецкому чиновнику видеть английского посла в состоянии полнейшей беспомощности — уважение турок к послу такой державы надо было сохранять любой ценой.

— Мой муж слегка занемог, всего лишь небольшая простуда. Но я прошу вас не входить к нему в комнаты. Он не вынесет даже мысли о том, что обнаружил перед вами свою слабость, — уверяла она своего гостя.

— Тогда удовлетворите, прошу, мое любопытство. Что же за страсть вы скрываете? — спросил паша улыбаясь.

— Эта страсть называется вист. Презанимательная карточная игра.

— Госпожа Элджин, вы подвергаете себя риску. В этой игре я достиг почти совершенства.

И Мэри поняла, что нынешний вечер она держит под контролем. Демонстрируя же гостю одну из своих хитроумных карточных уловок, она вдруг, к собственному удивлению, услышала, что рассказывает паше о своих опасениях, о том, как боится родов в дальней стране, среди чужих людей. Она даже со всей откровенностью рассказала, что видела, как вырывали из рук матери мертвое дитя, и о своем безрассудном страхе, что с ней и ее первенцем может случиться подобное.

— Клянусь честью, что защищу ваше дитя так, как защищал бы своего родного сына или дочь.

Глаза капитан-паши увлажнились, будто в них стояли те же слезы, что у Мэри.

— Но вам необходимо внимание и участие других дам, — продолжал он. — Я уже замечал, что женщины нуждаются в такого рода поддержке, и решил пригласить вас к себе и познакомить с моей сестрой.

— Но разве она не жена султана? — воскликнула Мэри.

У нее даже голова пошла кругом от неожиданной радости, что ей удастся увидеть не только дом турецкого военачальника, но и одну из тщательно скрываемых в гареме султанских красавиц.

— Она — хасеки, что значит любимая наложница султана, его фаворитка. Но когда я нахожусь в Константинополе, повелитель позволяет ей проживать у меня, помогая моим домашним вести хозяйство и составляя мне компанию. Она много слышала о вас и сгорает от нетерпения встретиться с вами.

Подобное приглашение являлось беспрецедентным и почетным доказательством его дружбы. Мэри это понимала. Но на следующий день капитан-паша продемонстрировал свою щедрость еще более наглядно. К Мэри прибыл от него гонец — нарядный и надушенный — и доставил золотую шкатулку. Элджин, в первый раз за неделю болезни преодолевший свою слабость настолько, что сумел принять ванну и одеться, наклонился над плечом жены, заглядывая в письмо, которое она читала.

Поэты прежних дней утверждали, что небеса — это огромный сапфир, в лоне которого покоится земля.

Надеюсь, этот скромный дар уверит вас в том, что вам и тем, кто вам близок, будет покойно под моим покровительством.

Прочтя эти строки, Мэри приоткрыла крышку и обнаружила в шкатулке потрясающего размера и удивительно глубокого цвета сапфир, окруженный бриллиантами, сиявшими вокруг него, подобно звездам вокруг какой-нибудь планеты. Мэри показалось, будто редкий камень вобрал в свои сверкающие грани цвета вечернего небосвода. Завороженная, она поворачивала его в пальцах, любуясь ледяным блеском сапфира. Камень словно струил свет вечности, и Мэри чудилось, будто она погружается в его глубины. Не таится ли в нем какая-то чудодейственная сила, которая заставит ее влюбиться в капитан-пашу?

— Может, он хочет, чтоб ты носила его в своем пупке? — Голос Элджина нарушил минутное очарование.

Сильно похудевший за время болезни, с запавшими глазами, сейчас он казался выздоравливающим. На щеках его появился легкий румянец, но лицо словно состарилось за неделю.

— Дорогой, капитан-паша сделал нам совершенно удивительное предложение, — сообщила Мэри. — Его сестра собирается провести эту неделю в его доме, и она приглашает меня нанести ей визит.

— Но это же превосходно! — вскричал муж. — Ты, без сомнения, вернешься с еще более богатой добычей.

— И, что еще более необычно, она настаивает на том, чтобы я провела у нее в гостях две ночи.

— Вот уж действительно странное предложение.

Лицо Элджина приняло непроницаемое выражение, как будто он сам старался понять, как ему следует отнестись к услышанному.

— Ты не думаешь, что он захочет воспользоваться ситуацией и похитить тебя, а нашего будущего младенца выдать за своего сына?

— Ни за что б не подумала, что тебя так может увлечь сюжет, годный лишь для дамских повестей, — усмехнулась Мэри. — Уж не говоря о том, что такое происшествие могло бы послужить причиной настоящего международного скандала. В противном случае не сомневаюсь, что капитан-паша не устоял бы перед искушением. Только страх лишиться головы от удара султанской сабли удерживает его в границах приличий в моем присутствии.

— Более важно, мадам, то, что вы сами имеете силы сопротивляться его чарам. Следует ли мне напомнить вам, какие слова произнес Цезарь, разводясь со своей второй женой? Он сказал, что жена Цезаря должна быть вне подозрений.

— Если ты считаешь, что твоей жене не подобает оставаться двое суток под чужой кровлей, я готова отклонить приглашение.

— Как раз напротив, я мечтаю, чтобы ты туда пошла. Но разве сестра нашего друга не является любимой наложницей султана?