Читать книгу - "Кольцо нибелунгов - Торстен Деви"

Предполагалось, что Эдельрих будет править Исландией вместе с Брюнгильдой до тех пор, пока его отец не оставит трон Саксонии. После смерти Талриха два королевства, скорее всего, объединятся, а Эдельрих вернется на родину, чтобы объявить Исландию провинцией.

Такая перспектива заставляла принца мечтать об убийстве своего отца уже в день свадьбы с Брюнгильдой. Смерть короля позволила бы Эдельриху не задерживаться в этой чудовищной северной стране, где лето длилось меньше, чем пиршество при дворе Саксонии.

На горизонте возникла огненная стена, широкая и яркая, которую было хорошо видно, несмотря на непрерывный дождь. Эдельрих повернулся к кормчему и, перекрикивая шторм, спросил:

— Откуда этот свет? Это Исландия или край земли? Я готов поверить и в то, и в другое!

— Должно быть, это Исландия! — прокричал в ответ человек за штурвалом. — Я еще никогда не видел такого пламени!

Эдельрих снова посмотрел вперед, наблюдая за тем, как из туманной ночи медленно возникают очертания горного королевства. Казалось, что из воды поднимается черный великан, замерзший и злой, и пытается согреться у костра. Это зрелище было в одинаковой степени поразительным и пугающим. Когда корабль приблизился к Исландии, шторм немного поутих, словно остров был защищен от плохой погоды волшебным обручем. Можно было даже различить, где пролегает граница между серым морем и мутным небом. И все же остров из вулканической породы по-прежнему производил впечатление угрожающей непоколебимости.

Эдельрих увидел, что устье фьорда, который вел к замку Изенштайн, закрыто огненной стеной, от которой поднималось яркое пламя. Казалось, что огонь зарождается в воде, а полыхающие языки пламени лижут небо. Корабль же напоминал щепку, которую океан нес в огонь. От горячего ветра саксы начали обливаться потом, а влага на их коже испарялась, оставляя после себя соляную корку. Двое воинов, веривших в бога христиан, в испуге перекрестились.

Но на принца Саксонии эта устрашающая картина не произвела особого впечатления. Истории о том, что исландцы заключили союз с древними богами и теперь используют магию и темные силы, рассказывали во всех тавернах на континенте. В определенной степени Эдельрих даже любовался великолепным зрелищем, которым королева Исландии пыталась отпугнуть всех своих женихов.

— Мы должны поворачивать обратно! — закричал кормчий и попытался крутануть штурвал.

— Если ты развернешь корабль, я отрублю тебе руку! — пригрозил ему Эдельрих.

Несмотря на свою образованность и презрение к варварству, принц Эдельрих был знаменит своим буйством и вспышками гнева, делавшими его непредсказуемым. Кормчий ни капли не сомневался в серьезности угрозы и вынужден был держать прежний курс.

— Это всего лишь иллюзия — игра света и красок, призванная обмануть наши глаза, — объяснил Эдельрих таким тоном, как будто пытался убедить самого себя. Принц сбросил накидку и, перегнувшись через поручни, опустил ее в воду. Когда ткань пропиталась водой, он накрыл ею голову и сказал: — Те, кто не нужен на палубе, могут спрятаться в трюме. С нашей скоростью мы очень быстро доберемся до замка Изенштайн и вскоре сойдем на берег.

Солдаты, в отличие от принца менее убежденные в безопасности огненной стены, поспешили укрыться под деревянным покрытием палубы. Воздух был таким горячим, что стало трудно дышать, хотя корабль еще не приблизился к огненной стене.

Эдельрих и мысли не допускал, что он мог ошибаться. Принц Саксонии чувствовал себя Одиссеем, которого боги послали на священное задание, и приготовился гордо выступить навстречу опасности. Ему было даже немного обидно, что Брюнгильда пыталась испугать его такими глупостями.

Королева Исландии стояла на стене крепости и с непроницаемым выражением на лице наблюдала за тем, как маленький кораблик двигался к полыхающей стене. Его очертания искажались в отблесках огня, словно руки богов изменяли форму судна каждую секунду.

— Вероятно, это лангобарды[4]— пробормотал Эолинд. — Или франки.

— Это саксы, — проворчала Брюнгильда. — Только Талрих мог так быстро отреагировать на новость наших гонцов. Его королевству требуется поддержка Исландии в войне против Хъялмара. Он уже дважды слезно просил моего отца заключить с ним союз. А теперь он хочет принудить нас к этому союзу, прислав своего сына.

Эолинд внимательно посмотрел на свою королеву.

— Вы можете снять действие заклинания и пропустить корабль во фьорд. Никто не поставит вам в укор, если вы позволите Эдельриху живым добраться до берега Исландии.

— Таковы правила, — напомнила ему Брюнгильда. — Гонцы изложили мои требования слово в слово всем королям. И каждый из женихов должен их уважать. Я не могу унизить гордость Эдельриха своим великодушием, которое сделает его моим врагом так же, как его смерть сделает моим врагом его отца. Судя по тому, что о нем говорят, Талрих едва ли схватится за меч, чтобы защитить честь сына, который настолько глуп, что плывет на верную гибель.

Из-за бушующего пламени трудно было определить, насколько далеко находится корабль Эдельриха от устья фьорда.

— Прежде чем вы выберете себе супруга, половина всех королевств возненавидит Исландию, — задумчиво произнес Эолинд. — Дипломатия обязана помогать политике в предупреждении войн, а не в их развязывании.

— Мой отец был невысокого мнения о дипломатии, — отрезала Брюнгильда.

Королевский советник покачал головой.

— Хакан был настроен на уход от дипломатических отношений, но никак на неуважительное поведение по отношению к ним. Король не искал друзей, но он был достаточно умен, чтобы не наживать себе врагов.

Судя по всему, Брюнгильде больше не хотелось говорить на эту тему. Она нагнулась вперед, чтобы лучше видеть корабль саксов.

— Мы поговорим об этом позже, Эолинд. Кажется, представление начинается.

Корабль Эдельриха как раз достиг внешнего края огненной стены, и его нос врезался в нее. В какой-то миг показалось, что корабль на полном ходу может войти во фьорд. Пламя набросилось на судно, но не смогло сожрать его сразу, так как дерево впитало в себя слишком много морской воды.

И тут запылали паруса. Они стали рваться на глазах, а ветер, подхватив пылающую ткань, разбросал ее по палубе. Гордый флаг Саксонии тоже вспыхнул, что было дурным предзнаменованием. Корабль мгновенно остановился, дрожа в огненных когтях пламени. Эолинду казалось, что даже в замке были слышны крики саксов, чьи тела сейчас пожирал огонь. У Брюнгильды мурашки побежали по коже. Зрелище, которое должно было доставить ей удовлетворение от своей жестокости, вызвало лишь печаль.

— Они могли бы прыгнуть в море, — с грустью произнесла Брюнгильда.

— Если бы они были рыбами, — подавленно пробормотал Эолинд. — Где бы они ни вынырнули из воды, их уже будет ждать огонь. Вы действительно хорошо продумали это испытание.