Читать книгу - "Серая эльфийка - Владимир Кучеренко"

Где ты? Повсюду ищу.

Пусть жизнь я свою потрачу,

Но на судьбу не ропщу.

Не будет преградой вечность —

Я любовь сберегу. Подожду.

Не забуду тот летний вечер

И тебя – босиком по дождю.

Как только наступит ночка,

Во сне закричу, позову:

«Полина моя, мой Цветочек,

Где встретимся мы наяву?»

И верю: протянешь руки,

Прижмешься к груди, и тогда

Забудем невзгоды, разлуку,

Ведь будем мы вместе всегда!

– Я только твой, родная!

– Хороший мой, я твоя!

Полиночка, дорогая,

Как я люблю тебя![1]

Парень еще раз перечитал стихотворение и сунул листок в карман комбинезона. Покажется странным, но с девушками молодому человеку не везло. От природы стеснительный Егоров в свои двадцать с хвостиком выглядел, как Ален Делон на пике своей популярности. Но даже с такими данными затруднялся найти ту единственную, рядом с которой хотелось пройти весь жизненный путь.

Одна не верила в любовь. Другая строила из себя жертву этого чувства. Третья была ничего, но курила (а таких Егоров презирал еще больше, чем имеющих эту привычку мужиков). Четвертая не хотела детей. Пятая еще что-то. Список можно продолжать еще долго. То есть женским вниманием парень обделен не был. Но вот серьезных отношений не получалось ни с кем. Может, это он такой неправильный?

Правда, была одна, которая идеально подходила. С ней всегда хорошо, весело, интересно. И главное, Полине он тоже не безразличен. Они даже признались друг другу в любви. Во сне. Там, где и проходили все их свидания.

Началась эта история около года назад. Егорову каждую ночь снился один и тот же сон: будто его из горящего танка вытаскивает и несет на плечах молоденькая санитарка. Фашистские пули свистят над головой, поблизости разрываются снаряды, а она тащит и приговаривает: «Потерпи, миленький, еще немножко осталось. Я сильная – дотащу, ты только не умирай». Но девушка не успевает, потому что ранение тяжелое, а медсанбат далеко. Со смертью наступало утро и пробуждение.

Так продолжалось несколько месяцев, пока парень с отцом не поехали в Прохоровку поздравить деда с Днем Победы. Старый Егоров в тот день показал внуку последнее письмо с фронта, написанное братом. В нем солдат радостно сообщал матери, что нашел ей хорошую невестку. Что после войны они с Полиной поженятся, построят дом рядом с родителями и будут жить долго и счастливо. Передавал привет младшему и обещал привезти велосипед. А на следующий день принесли похоронку. Дед крякнул, помянул старшего брата чаркой самогона и вытер рукавом влагу с морщинистой щеки.

– А кем на войне был брат твой, деда? – с учащенно забившимся сердцем спросил младший Егоров, но ответ уже предвидел.

– Танкистом, Ванюшка. Он же до войны трактористом работал, ему почти переучиваться не пришлось. За неделю курс молодого бойца прошел – и на передовую. На «тридцатьчетверке» проклятых бил. Тут, недалеко от родимого дома, и погиб. Красивый был, чертяка, бабы по нем так и сохли. А он все выбирал. Так до армии ни одной девки и не попортил.

– А фотографии той девушки случайно нет?

– Есть! Он ее как раз в последнем письме и выслал. Вон в серванте за стеклом стоит. Мамка наша – прабабка твоя – ее в рамочку вложила. Так и стоят там вместе. – Деда задвигал туда-сюда челюстью, и на его лице снова показалась слеза. – Ой, не дай бог, внучек, пережить какой матери своих дитяток.

Парень достал фотографию: на ней в военной форме красовался двоюродный дед. А впереди на стульчике сидела… Она! Такая же, как во сне, – в косынке и медицинском халате поверх гимнастерки.

Егоров от неожиданности выронил карточку. Но старик ловко ее подхватил.

– А ты знаешь, что бате твоему, когда мамка еще брюхатая ходила, я наказал внука назвать в честь брата? – отстранив на длину вытянутой руки фотографию и прищурив левый глаз, открыл тайну дед. – И вижу, что не зря. Глянь, как Иван в молодости на тебя похож. И грамотеем был, как ты. Все стихи писал. Но бабка куда-то тетрадку задевала.

Ну это уже слишком! Еще немного, и он поверит в реинкарнацию. Интересно, что стало с той девушкой?

По приезде в город сны изменились. Теперь Егоров видел события, происходившие до Курской битвы. Он даже названия ночным видениям придумал: «знакомство», «первое свидание», «второе свидание», «день рождения Полины», «первый поцелуй», «третье свидание», «предложение о замужестве», «последний день перед боем». Сны периодически повторялись, но каждый раз обрастали новыми подробностями.

Этот приснился только что: «Собрав букетик полевых цветов, танкист спешит к невесте. Потом действие переносится на несколько часов вперед, и они уже прощаются.

– Боюсь, Ванюша.

– Чего, Поль?

– А вдруг это наш последний вечер? Если что случится с тобой, я не переживу, – проговаривает девушка и крепко прижимается к его груди.

– Не волнуйся, дуреха. Все будет хорошо. Даже если меня убьют, с того света вернусь и отыщу.

– Дурак, не говори так».

Потом Егорова разбудил будильник. Восемнадцать ноль-ноль: пора на работу – сегодня вечерняя смена. Плохо, что не утренняя, но хорошо, что не ночная – ведь ООО «Мастера на все руки» работает круглосуточно.

Из головы не выходила последняя сцена. Пока ужинал, написал стихотворение. Для первого раза получилось неплохо. Нужно будет в следующий раз почитать Полине. Дед рассказывал, что брат любил сочинять. А невесте своей так ничего и не посвятил. Не успел, погиб.

На работе Иван устал как собака. «Ура, остался один вызов», – возликовал он, взглянув на часы и приняв последний заказ. Предстояло починить входную дверь, не то выбитую, не то соскочившую с петель.

Странно, по указанному в путевке адресу дверь совершенно цела и стоит на месте. А вот у соседей напротив – отсутствует. Звонка в квартире двадцать девять не было, поэтому Егоров постучал. Долго не отворяли. Потом открыла девушка, спросонья напялившая, очевидно, бабушкин халат.

– «Мастера на все руки» вызывали? – уточнил парень.

Кого-то она напоминала.

– Да. Вон в тридцать второй квартире дверь хулиганы выбили, надо на место постав… – пытаясь разлепить сонные глаза, заговорила хозяйка квартиры, но вдруг замерла и дрожащим голосом спросила: – Ванюшка?!

– Полинка?! – Егоров тоже узнал ее! Ящик с инструментами упал на пол. – Как долго я искал тебя, любимая!

– Иван!

Сергей

Еще не рассвело, а я уже выспался. Почему всегда так: если выходной, то просыпаешься ни свет ни заря, а в будний день от подушки голову не оторвешь?

«Нет, для очистки совести надо еще хоть немного повылеживаться», – подумал я и перевернулся на другой бок. Ух ты, ногой шевелить ни капельки не больно, и шишка на лбу прошла! Вспомнил последние события и сунул руку под одеяло – на животе ни царапинки! Мистика. Ну не бывает такого! Я же четко помню, как…