Читать книгу - "Кардонийская петля - Вадим Панов"

Исполнила его. Обещание. И теперь, глядя на лысого адигена, не знала, с чего начать, вот и завела разговор о цеппеле Помпилио, самом быстром в Герметиконе исследовательском рейдере, который едва не погиб несколько месяцев назад, попав в устроенную галанитами засаду.

– Ремонт как раз заканчивается, – ответил Помпилио, рассеянно изучая меню. – Белое вино, сыр и фрукты?

– Я хочу фирменный салат, – протянула девушка. Утром она торопилась в штаб и не успела позавтракать. – С кальмарами и сыром.

– Не забудь о салате. – Дер Даген Тур передал меню Теодору – с официантами он общался крайне редко, – и вновь повернулся к собеседнице: – Если верить докладам, «Амуш» стал как новенький.

Ушерская промышленность заслуженно считалась одной из лучших в Герметиконе, однако ремонтировать повреждённый в бою цеппель дер Даген Тур предпочёл на родине. «Пытливый амуш» наспех залатали, вернули ход и в сопровождении доминатора отправили в весьма рискованное путешествие на Лингу: учитывая состояние цеппеля, межзвёздные прыжки были ему, мягко говоря, противопоказаны. Тогда Кира сочла решение прихотью капризного адигена, но время шло, а рейдер не возвращался, несмотря на общеизвестную привязанность Помпилио к своему цеппелю. Получается, не в капризе дело, или не только в капризе.

– Когда он прилетит?

– Не знаю.

– Не знаешь? – удивилась девушка.

– Скоро зима, Банир станет злым, так что «Амушу» здесь делать нечего.

– А ещё его могут реквизировать для нужд армии.

– «Амуш» ходит под флагом Герметикона, – мягко напомнил Помпилио, – даже твой отец не рискнёт связываться с Астрологическим флотом. – Помолчал и продолжил: – Но ты права: я не хочу рисковать. Война есть война, и цеппель может погибнуть даже на рейде.

Несмотря на время – три пополудни – и торчащее в безоблачном небе солнце, на главной набережной Унигарта было свежо: осень вступила в права, и Банир всё чаще напоминал о приближающейся зиме холодным ветерком. Северные вздохи огромного океана то просто окутывали набережную, то стремглав проносились по ней, струясь между столиками кафе, развевая шарфы, а иногда – срывая шляпы. Банир лишь начинал сердиться. Знаменитые хологаны, холодные ураганы, ещё не начались, до первых из них, смешных в своей слабости, оставалось не менее двух месяцев, и открытые кафе по-прежнему пользовались популярностью: кардонийцы любили океан и уходили с набережной, лишь когда он сердился.

– Ты никому не веришь? – Кира была готова говорить о чём угодно, лишь бы не об исполненном обещании.

– В последнее время возникли проблемы с доверием, – согласился дер Даген Тур. – Заметно?

– Но ты не покидаешь Кардонию.

– Я путешественник, мне любопытно происходящее.

– Изучаешь нас?

– Фиксирую для мемуаров.

– И ты…

– Как поживает Драмар? – бесцеремонно перебил девушку дер Даген Тур, которому наскучила пустая болтовня.

Адигена не особенно интересовал жених наследницы империи Дагомаро – блестящий офицер ушерской армии Драмар Накордо, – адигена интересовало обещание, которое девушка исполнила, но он понял, что двигаться в нужном направлении следует постепенно. И Кира в сотый раз попалась на уловку: тут же стала говорить о любимом, потому что для влюблённых молодых девушек нет темы важнее и приятнее.

– Драмара ждет новое назначение: заместителем Даркадо, начальником разведывательного управления Генерального штаба, – с гордостью сообщила она лингийцу.

– Прекрасная карьера… – одобрил Помпилио, смакуя вино. – Но к чему секретность?

– Потому что Драмар – разведчик. Теперь вся его жизнь будет связана с государственными секретами.

– Как же я не догадался.

– Ты опять паясничаешь.

Он смотрел на неё, улыбался, охотно поддерживал ничего не значащий трёп, но в какие-то моменты вдруг вспоминал: двадцать три года. Кире всего двадцать три, а она уже офицер, можно сказать – ветеран. Она носит форму, а на сукне мундира – боевые награды за храбрость и пролитую кровь. За чужую кровь.

И это вместо того, чтобы хлопотать, обустраивая дом, или носить под сердцем первого ребёнка.

Офицер.

Или всё-таки женщина?

Густые рыжие волосы по-уставному гладко зачёсаны, стянуты на затылке в узел, но строгая казённая причёска лишь придаёт шарма. Носик маленький, а вот рот – большой, но совершенно не портит девушку. В карих глазах сверкают золотые искорки, но взгляд чуть более серьёзен, чем должен быть у молодой женщины. Помпилио проверял: далеко не каждая шутка способна рассмешить глаза Киры, и счёл это плохим знаком.

Превосходно пошитый мундир подчёркивает достоинства фигуры, женственной, округлой фигуры только что распустившегося цветка.

Фигуры боевого офицера.

– Отец сказал, что Махим обосновался на Линге.

«Подбирается к серьёзному разговору?» Дер Даген Тур окончательно убедился в том, что девушка растеряна, прищурился, улыбнулся и подтвердил:

– Обосновался.

«Вопрос в том, из-за чего она растеряна? Узнала что-то неприятное или же стыдится необходимости говорить о Махиме? Интересно, кто её попросил: папа или жених-разведчик?»

Помпилио давно привык к тому, что его пытаются использовать в качестве источника информации. Иногда раздражался, иногда сам использовал собеседников, ответами направляя их в нужную сторону, но чаще оставался равнодушным. А вот попытка Киры поиграть в прожжённую интриганку вызывала у адигена добродушную улыбку, которую, правда, он тщательно прятал под напускной серьёзностью.

– Отец сказал, что ты убедил Махима принять предложение адигенов.

– Никакого предложения не было, – небрежно махнул рукой адиген. – Мы просто гарантировали Махиму и его семье защиту от Компании и бывших друзей.

– Зачем?

– Из человеколюбия.

Кира подняла брови, изо всех сил стараясь полностью, даже мимикой, соответствовать образу Игрока За Большим Столом. Помпилио ответил взглядом Серьёзнейшего Игрока Напротив.

– Отец считает, что с помощью Махима вы сможете давить на нас после победы.

– Сначала победите, – не удержался от предложения дер Даген Тур.

– Приота не устоит.

– А Банир скоро разозлится. Если вы не возьмёте Линегарт до зимы, исход войны станет непредсказуем.

– Не отклоняйся от темы, – потребовала Кира. – Мы говорили о Махиме.

– У него много сторонников, – неожиданно быстро ответил адиген. – Глупо не использовать такого человека и ещё глупее – убивать его.

– Это называется политикой.

– Совершенно верно.

Некоторое время они молчали. Кира покончила с салатом, Помпилио потягивал вино, разглядывал ещё спокойный океан. Тишина, как ни странно, не угнетала, они могли спокойно находиться рядом и молчать, что свидетельствовало…