Читать книгу - "Радиоактивный ветер - Алексей Колентьев"

В баре было, как всегда по вечерам, очень шумно. Орал телевизор, в громкости с которым соревновалось одновременно глоток сорок пришедших снять стресс бродяг Зоны. Я, как и было оговорено, занял место за столиком у дальней левой стены зала, откуда хорошо просматривалась входная дверь, барная стойка и вход в подсобку. Сюрпризов стоит ожидать всегда, тем более в людных местах, где, подобно сухому листу среди травы, может затаиться враг или наблюдатель.

Заказал темного пива и сухариков. Осматривая зал, поглядывал на экран большой плазменной панели, где как раз транслировали схватку «два на два» между группами «вольняг» и «ciчевых». Бой проводился на малой Арене, где допускались только рукопашные бои с применением холодного оружия, чаще всего ножей и в редких случаях «мачете». Условие всегда было только одно – смерть одной из сторон. Пощады правилами не предусматривалось. Если кто-то начинал выпендриваться, то у хозяев Арены был козырь в рукаве: стая голодных псевдособов. Пять или шесть зверюг, метр в холке. Выпускали их в случае, если явный победитель артачился, отказываясь добивать противника, и тогда ставки уже делались на время, которое люди продержатся против зверья. Поэтому нарушителей находилось немного. Вызов на Арену – это серьезный аргумент в споре, зачастую списывающий все долги.

Пока я допивал приятный, в меру горький напиток, последнего бродягу прижали к металлической сетчатой ограде ринга и основательно подпорченные «ciчевые» уже почти праздновали победу. Но что-то знакомое мелькнуло в движениях зажатого в угол мужика… Черт, я могу вообще никуда не ходить и сколотить состояние на ставках, если не будет договорных боев. Готов был поставить вдесятеро против одного, что бродяга одолеет уже расслабившихся «ciчевых».

Между тем ко мне подсел чернявый, латиноамериканской наружности парень, заросший курчавой бородой до самых глаз. Мы обменялись условными фразами, хотя это и не было нужно: я вспомнил, что это был снайпер из поисковой группы Буревестника, которого я чуть не прирезал на болоте. Но он-то меня видел впервые. По-русски наемник говорил плохо, почти никак не говорил. Поэтому я поддерживал разговор на английском, сдобренного испанскими словечками. Пулеметная речь не вязалась с точными, выверенными движениями парня, который назвался Серхио. Серега, если по-нашему.

– Шеф говорил, что ты должен мне кое-что передать.

– Верно, держи. – Я протянул парню под столом пакет с деньгами, а он в свою очередь передал мне такой же.

– Отлично. Делаешь ставки, Леший? – Серхио не смог произнести немецкое «лесной чертяка», как это сделал бы Якоб, но меня называли и так, поэтому я не поправлял.

– Нет. Боюсь сильно выиграть. Этот бой возьмет бродяга, а «ciчевых» вынесут по частям. Неинтересно.

– Ха! Ты проиграл бы много денег, хомбре[35]! Твой боец почти спекся. – Серхио хлопнул на стол «сотку». – Ставлю сотню на «Сiчь».

– Удваиваю. – Твоим парням не повезло: бродяга владеет техникой «Папоротник»[36], его покойный напарник только сдерживал бойца. Теперь же все будет иначе. Смотри внимательно.

Так оно и вышло: зачерпнув сочившуюся из раны на ноге кровь, бродяга плеснул ее в лицо соперникам. Один отскочил, видимо, был опытнее, а вот второй, забыв о защите, принялся тереть глаза рукой, опустив руку с кинжалом. За что и поплатился: точный и молниеносный удар в грудину (тот был в легкой «повседневке», что говорило лишь о самоуверенности бойца) пробил сердце «ciчевого», и тот рухнул лицом вперед. Растяпа даже и не успел понять, что уже мертв.

Бродяга, безусловно, ослабел и потерял много крови, движения его уже не так точны, и видно было, что ежедневные тренировки – далекое прошлое. Сейчас он работал только на опыте и зашитых в подкорку и мышцы рефлексах. Его соперник был чуть выше ростом, серьезных ранений у него не наблюдалось: рассечена бровь и точным ударом подбито правое колено. К тому же вооружен он был самодельным охотничьим ножом с почти тридцатисантиметровым лезвием. Длинные руки, хорошая реакция – все это было в зачет. Но я-то понял вот еще что: парень ни разу никого не убивал на близком расстоянии своими руками или, скажем, даже при помощи ножа. Нет, заметно было, что он тренировался и с ним кто-то серьезно работал. Возможно, что на поясе у него висело несколько вражеских скальпов. Но одно дело – нажимать на спусковой крючок автомата или палить из пистоля, а вот совсем другое, если приходится смотреть противнику прямо в глаза. Видно, на эту тему с «ciчевым» никто не поговорил. Он был обречен, просто еще не понял этого. Человек, серьезно занимавшийся чем-либо и по каким-то причинам переставший это делать, все равно имеет больше шансов на победу, нежели тот, кто, получив навыки, еще не имеет должного опыта.

Так было и на этот раз: потрепанного вида бродяга смотрелся жалко на фоне мощного и хорошо вооруженного противника. Движения «ciчевого» были красивыми и эффектными, рассчитанными на публику. Бродяга же был старше лет на двадцать и к тому же серьезно ранен: кровь из длинного пореза на правом бедре, заплывший левый глаз и явные признаки закрытого перелома левой руки. Скупые, рваные движения выглядели не очень убедительно, но я понял, что делает бродяга: сбивает ритм противника, чтобы потом втянуть неопытного пацана в свой ритм. «Раскачка»… Это делается с одновременным воздействием на психику противника, движения бойца подобны завораживающему танцу кобры. Незаметными покачиваниями корпуса, сложными и на первый взгляд беспорядочными движениями бродяга ментально «раскачал» противника. Незаметно для себя и для окружающих «ciчевой» впал в транс, подчиняясь теперь уже всецело действиям противника. Затем как бы случайно ступил на поврежденную ногу, припал на нее и вот уже почти сам нанизал себя на нож бродяги, который неуловимо оказался чуть в стороне и, пробив манжету комбеза «ciчевого» обычным армейским штык-ножом от АК, достал парня в шею. Потом, чуть отступив, вынул нож из раны, провернув его. Крови было много, но большая ее часть впиталась тканью БЗК. «Сiчевой» почти сразу вскочил, но тут же рухнул наземь и, чуть слышно вскрикнув, совсем затих. Бродяга двинулся к выходу с Арены, пошатываясь, и походя вытер нож о куртку первого покойника, затем сунул клинок в ножны на поясе и скрылся в коридоре, ведущем во внутренние помещения.

Толпа в зале и на Арене взревела. Не знаю, чего в криках было больше – разочарования или изумления от неожиданного финала схватки. Само собой, мало кто ожидал победы какого-то пропойцы над, казалось, крутым и все умеющим противником. Я забрал свои деньги с края стола. Серхио поглядывал в мою сторону несколько настороженно и не спешил уходить.

– Ты умеешь так же, как и этот бродяга, управляться с ножом?