Читать книгу - "Клинком и сердцем. Том 1 - Ирина Успенская"

Больше Аластор не услышал ровно ничего любопытного и стал просто кивать, когда на него смотрели. Кажется, отец и матушка тоже прикрывали скуку благожелательными улыбками, а месьор д'Альбрэ, единственный человек за столом, не принадлежащий к семье формально, уделял все внимание печеной утке, а не щебету леди Райнгартен, и Аластор его полностью понимал!

— Завтра я дежурю в гостиной ее величества! — томно заявила Мэнди, отложив вилку с ножом и промокнув губы белым кружевным платочком. — Это такая честь и удовольствие! Ее величество очень ценит мои услуги! Я лучше всех умею поливать ее цветы, а еще подбираю нитки для вышивки. Ее величество так добра! Даже сейчас, когда ее сердце полно горя, она находит минутку, чтобы поговорить со мной и выслушать придворные новости. Бедняжка, она так страдает!

— Бедная женщина, — согласился отец. — Потерять мужа и сыновей! Мэнди, ты должна быть очень внимательна к ней и стараться услужить, чем только можешь.

— Увы, — вздохнула Мэнди, и Аластор прикрыл глаза, чувствуя, как высокий голос милой сестрицы ввинчивается в голову, словно буравчик. — Двор в трауре! Не будет весенних балов и гуляний, дамам запрещено носить драгоценности! Слава Благим, нам хотя бы черное и лиловое носить не обязательно. Мне совершенно не идет лиловое! Но ее величество так добра! Она говорит, что мы можем одеваться, как нам угодно!

— Очень великодушно с ее стороны, — подтвердила матушка странно прохладным тоном. — Надеюсь, вы все-таки соблюдаете приличия и проявляете должное уважение к несчастью в королевской семье. Значит, лорд Бастельеро теперь протектор? И надолго?

— Неизвестно! — дуэтом пропели Мэнди и Лоррейн и снова скривили носики. — Он такой нелюбезный! Совсем не бывает при дворе! Никому не уделяет внимания! А теперь еще вмешивается во все!

— Указывает моему дорогому Эжену, как ему командовать войсками! — с возмущением выпалила Лоррейн.

— И в Академии ведет себя вызывающе! — добавила Мэнди. — Что и ожидать от человека, который даже на свадьбу к нам не явился? Помните? А мы ведь его приглашали! Этьен так обиделся!

Аластор про себя подумал, что очень удивился бы, явись лорд Бастельеро на свадьбу, где невесты — девицы из рода Вальдеронов. После всего, что случилось пять лет назад… А вот то, что лорд-протектор командует лордом Райнгартеном, отвечающим за войска, выглядит как раз логично и закономерно. Что еще делать протектору, как не спасать столицу?

На улицах до сих пор беспорядки. Оба лорда Райнгартена почти не бывают дома, поэтому с радостью отправили жен к приехавшим в Дорвенну родителям, выделив охрану, которая осталась в особняке Вальдеронов. А в Академию теперь доступ закрыт, Мэнди сказала, что посещения адептов строго запрещены ради безопасности обеих сторон. Кого-то уже забрали родители, но те, кто остался, даже носа не высовывают из-за высоких безопасных стен.

— У лорда Бастельеро наверняка были неотложные дела, — сухо сказал отец и посмотрел на стену столовой, где висело большое зеркало, в котором отражался накрытый стол и все, сидящие за ним. — Джанет, милая, тебе не кажется, что следует заменить это зеркало? Оно какое-то мутное.

Аластор тоже глянул туда, потому что готов был смотреть на что угодно, кроме самодовольных мордашек сестриц, и удивился. Зеркало вело себя странно! Оно на глазах помутнело, пошло волнами, а столовая перестала в нем отражаться, зато возникла черная пустота, в которой мелькали неприятные на вид силуэты…

— Отец… — сказал Аластор негромко и быстро поднялся из-за стола, прикидывая, что можно использовать в качестве оружия прямо сейчас. — Осторожно!

— Ты полагаешь… — нахмурившись, отозвался лорд Вальдерон и принялся вставать, распорядившись: — Джанет, милая, уведи девочек. И позови охра…

Договорить он не успел. Зеркало вдруг выгнулось вперед огромным стеклянным пузырем! Аластор помнил, что в прошлый раз портал открывался совсем иначе, но какая разница? Сейчас тоже творилось что-то неправильное и опасное! Он подхватил за ножку стул, остро сожалея, что оставил обе секиры в комнате. И чем теперь отбиваться от запредельных тварей, столовыми ножами?

Мэнди и Лоррейн пронзительно завизжали в один голос, их вопль резанул уши. Отец подхватил матушку за талию, переставил себе за спину, оказавшись между нею и зеркалом. Д'Альбрэ схватил увесистый настольный канделябр, и тут из зеркала, которое брызнуло осколками, метнулась темная тень! То ли выпав, то ли выпрыгнув, она оказалась по другую сторону стола, за ней последовала еще одна, здоровенная и белесая. Аластор размахнулся стулом, но в последний миг сдержал удар, сам не понимая почему.

Может, потому что демоны не кричат звонким девичьим голосом?

— Не надо! Ой…

Только сейчас осколки, будто застывшие в воздухе, осыпались на пол стеклянным звенящим дождем. И в столовой стало ужасно тихо. Аластор, держа стул наготове, посмотрел на стену, где зияла пустая рама, перевел взгляд на то, что выскочило из зеркала… Огненно-рыжая девица в темной одежде глядела на него огромными ярко-зелеными глазищами, сияющими с бледного лица, как магические фонари. Между ней и Аластором оказался стол, а рядом с рукой девицы, которой та уперлась в столешницу, чтобы не упасть, торчала огромная мохнатая голова. Белая, пушистая и до жути знакомая.

Аластор открыл рот, не зная, что сказать. Закрыл его. Снова открыл, беспомощно посмотрев на почти незнакомую девушку. Рыжие волосы, заплетенные в две тугие толстые косы. Зеленые глаза. Веснушчатое лицо сердечком. Все это было знакомо! А сама девушка — нет! Она была… взрослая… Именно девушка, а не девочка, которой все это должно было принадлежать!

Аластор даже головой помотал, пытаясь совместить все, что видит. Рыжую зеленоглазую девчонку из прошлого и вот эту девицу ростом ему по плечо. Стройную, с тонкой талией, подчеркнутой красно-фиолетовым поясом, округлой грудью, которую короткая темная туника обрисовывала весьма выразительно, длинными ногами в замшевых штанах и в сапожках для верховой езды…

— Хрррпшшшш, — послышалось из — за стола.

Пушок потянулся к Аластору мордой, свалив подвернувшееся блюдо с уткой и вывалив красный кожаный язык. Это точно был Пушок, уж его Аластор узнал бы где и когда угодно, значит, девица…

— Айлин? — сказал Аластор, глядя на нее, такую непонятную, изменившуюся, совершенно новую!

— Ал! — выдохнула она и улыбнулась совсем как прежняя Айлин. — Я тебя нашла! Ой…

Она с ужасом оглядела разгромленный стол, усыпанный осколками, замерших людей, безошибочно нашла взглядом его отца и матушку и виновато сказала:

— Милорд, миледи, я прошу прощения! Мое имя — Айлин. Я адептка Академии, и мне очень нужно поговорить с Аластором. И с вами… Это дело жизни и… смерти.

Онемевший Аластор увидел, как отец медленно окинул взглядом фигуру Айлин. Как перевел взгляд на Мэнди и Лоррейн, что с двух сторон вцепились в бледную матушку и всхлипывали в унисон. Как снова вернулся взглядом к его подруге.

— Джанет, милая, — ровно сказал он, не глядя в сторону матушки и смотря только на Айлин. — Уведи девочек. И проследи, чтобы нас не беспокоили.