Читать книгу - "Сумерки эльфов - Жан-Луи Фетжен"

— Толкайте! Иначе так и будем стоять!

Утер вздрогнул и снова налег на шест; то же самое сделал Блейд. 0ни плыли уже больше двух часов, и теперь им казалось, что цель уже близка. О каких еще комариных болотах говорил гном? Сколько еще будет продолжаться путь?

Королева Ллиэн поднялась, взяла шест и присоединилась к рыцарю. Ее длинные черные волосы слиплись от сырости, а муаровая туника, промокшая и забрызганная грязью, облепила тонкую серебряную кольчугу, надетую под ней и подчеркивающую изящные линии тела эльфийки. Лук и стрелы Кевина она оставила на середине плота, так же как и свой длинный кинжал. Уверенно стоя на своих длинных ногах, видных почти полностью из-за боковых разрезов туники, покрытая мельчайшими капельками туманной мороси, как и все остальные, она казалась серебряным изваянием…

Утер заметил брошенный на нее взгляд Блейда, в котором светилось откровенное желание, и это разозлило его.

— Греби! — закричал он.

Блейд изобразил удивление, потом едва слышно рассмеялся, налегая на шест. Утер пришел в полное бешенство.

— Уазэн! — закричал он, поднимая шест. — Долго нам еще тащиться по этим чертовым болотам?

— Еще пару лет, если вы не будете грести! — проворчал Фрейр, которому казалось, что он один тянет на себе все три плота.

— Во всяком случае, не меньше трех дней, — добавил гном. В его голосе чувствовалось легкое злорадство.

Все — люди, эльфы и гномы — были сражены наповал этой новостью. Даже Блейд, с самого начала путешествия решивший ничему не удивляться, словно бы для него переправа была не в новинку, не смог удержаться от отчаянной гримасы.

Три дня в этих вонючих болотах! Три дня в сыром ледяном тумане! Три дня исходить кровавым потом, чтобы тяжелые плоты с каждым толчком продвигались вперед всего на несколько футов! Три дня дрожать и прижиматься друг к другу, пытаясь хоть немного согреться, три ночи спать на заляпанных илом бревнах…

Блейд повернулся к королеве и снова окинул бесстыдным взглядом ее длинные ноги, обнаженные до бедер. Что ж, возможно, он знает, где раздобыть чуть побольше тепла…

Уазэн улыбнулся своим напарникам на первом плоту.

— Болота — это целый мир. Мир без солнца, без твердой земли, без жизни. Только тина, черви и комары…

Он сжал кулак и помахал им в воздухе. Ни Цимми, ни Мьольнир не решились спросить, пытается ли он таким образом показать величину насекомых, но мысль об этом заставила их вздрогнуть от отвращения.

— Я уже пересекал болота, — прошептал Фрейр. — Дважды… После них Черные Земли кажутся почти прекрасными. От комаров можно сойти с ума, под водой живут какие-то странные существа, да еще этот холод…

Ответом на слова Фрейра было гнетущее молчание.

— Какие еще существа под водой? — наконец спросил Мьольнир, видимо, долго не решаясь задать этот вопрос.

— Никто не знает, мессир, — откликнулся Уазэн. — Но мало кому удавалось, свалившись в воду, выбраться из нее живым.

Мьольнир покачал головой и обменялся долгим взглядом с Цимми.

— Это еще не все, Мьольнир, — прошептал мастер-каменщик. — Пустынные Земли наверняка готовят нам еще больше сюрпризов… Замени-ка меня.

Он протянул свой шест гному-рыцарю, который, судя по всему, продолжал думать о таинственных «существах под водой». Цимми расправил поясницу и со стоном потянулся. Потом, приложив руки рупором ко рту, окликнул своих товарищей, плывущих за ними.

— Если нам предстоит плыть еще три дня, нам понадобится еда и вода! — прокричал он. — Передайте нам часть припасов!

— Да, он прав, — сказал Утер, повернувшись к Ллиэн. — Вы сможете этим заняться?

— Гномы всегда в первую очередь думают о еде и питье, — ответила она, улыбаясь.

В свою очередь она окликнула Тилля на третьем плоту, и он начал передавать ей содержимое сумок, которыми были нагружены вьючные лошади.

Цимми безнадежно вздохнул, глядя на унылые водные пространства, окружавшие их. Он не мог не ощущать вполне понятную тревогу — плавают гномы не лучше, чем камни. Затем порылся в своей сумке, достал трубку из белой глины и кукурузный табак и уселся в середине плота, опираясь спиной на скудный багаж и грея застывшие ладони от огонька трубки. Вскоре он слегка задремал.

Но вдруг плот резко тряхнуло, что заставило Цимми немедленно вскочить.

Несмотря на туман, в котором тонули все звуки, был отчетливо слышен стук лошадиных копыт на последнем плоту. Паж гномов выкрикнул громкое ругательство; затем послышалось тревожное ржание лошадей.

— Что происходит? — крикнула Ллиэн высоким звонким голосом.

— Лошади что-то почуяли, — отвечал Тилль. — Я их успокоил, но сомневаюсь, что надолго!

Вскоре какая-то из лошадей снова заржала и начала тревожно бить копытами. Рогор упал на колени, чтобы не свалиться в воду от резких сотрясений плота.

— Помогите мне закрыть им глаза и уши! — закричал следопыт.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком копыт и обрывками фраз, которыми обменивались эльф и гном. На двух других плотах все затаили дыхание.

— Как вы думаете, что они могли почувствовать? — прошептал Утер, приближаясь к королеве.

— Подождите, — тихо сказала она, держа на весу свой шест и чуть наклонившись вперед. Казалось, все ее чувства были обострены до предела.

Она отбросила назад волосы, чтобы лучше слышать, и Утер с удивлением заметил, что кончики ее изящных ушей заострены. Он еще больше удивился, поняв, что Ллиэн может двигать ими, как кошка или собака (он и в самом деле многого не знал об эльфах), ловя малейший шум. Рыцарь тоже прищурил глаза и постарался что-нибудь различить сквозь туман. Несколько секунд, показавшихся очень долгими, он не мог ничего увидеть. Затем до него внезапно донесся какой-то шорох, похожий да шум ветра в кронах деревьев.

— Ну вот мы и добрались до комариных болот, — объявил проводник Уазэн. — Закройте себе лица и руки, и главное — не давайте факелам погаснуть!

Посланники Великого Совета, в один миг растеряв свою сдержанность и достоинство, поспешно бросились искать защиту от густых туч комаров. Лошади снова пришли в неистовство, и последний плот стал угрожающе раскачиваться.

— Успокойтесь! — шептал им Тилль. — Мы их отгоним факелами. Вам нечего бояться…

— Ты разве не слышишь? — отвечали лошади. — Их слишком много! Ничто не помешает им кусать нас в живот, в уши, в ноздри… Тебя когда-нибудь жалили в ноздри, Тилль?

— Если вы не замолчите, я буду кусать вас за ноги! — недовольно проворчала собака Тилля. — Тогда вы свалитесь в болото и останетесь там навсегда!

Лошади задрожали от ужаса и немного притихли, бросая испуганные взгляды на собачьи клыки. Тилль подходил то к одной, то к другой, размахивая факелами.