Читать книгу - "Пандемониум. Город темных секретов - Евгений Гаглоев"

Учебный день в академии начался с урока живописи. Ученики собрались в просторной студии-мансарде с прозрачной стеклянной крышей. Среди мольбертов стояли кадки с большими декоративными растениями, под потолком порхали бабочки, волосы учащихся шевелил теплый легкий ветерок, проникающий через раскрытые окна. Преподавательница Прасковья Игоревна – красивая женщина средних лет, облаченная в просторный желтый балахон, – разбила учеников на пары, посадила друг напротив друга и попросила нарисовать портрет напарника. Ребята, сопя от усердия, рисовали друг друга, кое-кто уже выражал недовольство.

– Это ты меня так нарисовала?! – воскликнула Женя Степанова, возмущенно уставившись на свою вечную напарницу Луизу. – Ну и образина! Ладно. Я тебя сейчас так изображу, не обрадуешься!

– Обидеть художника может всякий! – заявила Соловьева. – Только не всякий сможет потом убежать.

Димка только глянул на ее рисунок, больше напоминающий детские каракули, и с трудом сдержал смех. Но Луиза строго на него зыркнула, и Трофимов сразу присмирел.

Стас Кащеев сидел рядом с Тимофеем. Зверев изредка поглядывал на его мольберт и горестно вздыхал. Стас действительно очень неплохо рисовал, куда лучше самого Тимофея. В представлении Зверева выдающиеся спортсмены никакими другими талантами не блистали, но Кащеев оказался приятным исключением. Он набрасывал портрет Алисы Василисиной, и получалось, как на настоящей фотографии. Вообще, эти двое все время как-то странно переглядывались, и Тимофей даже заподозрил, что они встречаются, но решил держать свои догадки при себе. Сплетни – развлечение для девчонок!

Карина Кикмарина тихо дремала за последним столом, Сергей Бельцев рисовал ее, периодически принимаясь над ней хохотать. Димка тоже клевал носом, но все же усиленно пытался что-то изобразить. Он рисовал одну из девушек группы, но отчего-то она выходила похожей на Карину.

Наталья Морозова сидела в студии вместе со всеми. В пару ей достался Марат Таранов, чему Тимофей был совсем не рад. Сам он рисовал девушку по имени Татьяна, но с большим удовольствием занялся бы портретом Морозовой. А Татьяна рисовала Тимофея. В какой-то момент она выпустила карандаш из пальцев, но он не упал на пол, а продолжил порхать над листом, выводя четкие линии. Татьяна скрестила руки на груди и удовлетворенно откинулась на спинку стула.

– Не жульничать! – Прасковья Игоревна щелкнула пальцами, и карандаш Татьяны свалился на пол. – Отрабатывайте свои способности где угодно, но только не на моих занятиях, – заявила преподавательница. – Ибо живопись – это волшебство совсем иного толка.

– Простите, – смутилась Татьяна и наклонилась за карандашом.

Рядом с Тимофеем рисовала Алиса Василисина, а за ней сидела еще одна девушка и как-то странно поглядывала на Зверева. Он сразу выделил ее из числа остальных. Уж очень у нее был экзотический вид: смуглая кожа, узкие, слегка раскосые глаза; часть волос покрашена в ярко-красный цвет, а другая часть – в ядовито-желтый. При этом волосы были уложены в аккуратную прическу и заколоты крупными японскими шпильками.

Наталья Морозова тоже отлично рисовала. Тимофею было достаточно глянуть пару раз на мольберт девушки, чтобы убедиться в ее таланте.

И конечно, он украдкой поглядывал на саму художницу. Сегодня она заплела свои золотистые волосы в толстую длинную косу, которая спускалась почти до талии. Рисуя, Наталья хмурила тонкие брови и забавно щурилась и от этого казалась еще привлекательнее. Тимофей тяжело вздохнул.

– Ты меня прости, если что, – сказал вдруг Сергей Бельцев Наталье. – За вчерашний инцидент. Я же не знал, что ты тут за главную.

Наталья молча на него взглянула.

– Просто здесь такая тоска, – продолжал Бельцев, вяло водя карандашом по бумаге. – Ахотелось устроить вечеринку, девчонок позвать…

– Здесь такое не практикуют, – сказала Наталья. – По крайней мере официально. К тому же я не большая любительница вечеринок.

– Ты? Да ни за что не поверю! – оживился Бельцев. – С твоим-то окружением! Вы там, наверное, из разных тусовок не вылезаете.

– Ошибаешься.

Девушка вдруг грустно улыбнулась. Бельцев изумленно вскинул брови. А Тимофей тут же взял на заметку, что шумные вечеринки Наталья Морозова не любит.

Тут Карина вдруг громко всхрапнула и сползла на пол вместе с карандашами и листом бумаги. В студии все дружно захохотали.

Кикмарина испуганно вскочила на ноги и, бухнувшись на свое место, быстро принялась черкать карандашом. Она наспех изобразила Бельцева – вышло похоже. Затем покосилась на Тимофея. И что она за ним бегает? Надо написать ему записку и предложить встретиться. Тогда и обсудят все без свидетелей!

Карина вырвала лист из блокнота, немного подумала и написала: «Приходи после урока за столовую. Нужно поговорить. Карина». Затем она сложила листок пополам, размахнулась и бросила Тимофею.

– Это что, я?! – раздался изумленный вопль Бельцева, который вдруг обнаружил свой портрет.

Карина дернулась, и записка не достигла намеченной цели, шлепнувшись на мольберт Димки Трофимова. Но девушка этого не видела.

– Рисую, как умею, – заявила она. – Чем ты недоволен?

– Да меня в жизни так не унижали!

– Надо почаще общаться с людьми.

А Димка поймал прилетевшую записку. Он развернул бумажку, и его брови изумленно полезли вверх, глаза мечтательно затуманились. Он уставился на Карину, но та бурно выясняла отношения с Бельцевым и его взгляда не заметила.

На этом урок закончился. Все потянулись к Прасковье Игоревне сдавать работы.

Когда Тимофей выходил из студии, к нему вдруг приблизилась та самая девчонка с красножелтыми волосами.

– Я слышала, вы тут тоскуете без вечеринок? – поинтересовалась она.

– Это не ко мне, – покачал головой Тимофей. – Бельцев тоскует, а мне и так неплохо.

– Сегодня вечером тут неподалеку будет вечеринка. В Клыково, в одном из частных домов на окраине. Если интересно, могу похлопотать, чтобы и тебя пригласили. И друга с собой захвати.

Тимофей поискал Димку глазами. Тот беседовал о чем-то с учительницей.

– Спасибо, мы подумаем, – ответил он девушке. – Но ничего не обещаю.