Читать книгу - "Фенрир. Рожденный волком - Марк Даниэль Лахлан"

— Исповедник. Исповедник. Бог! Святой!

Голос звал его обратно к жизни, хотя Жеан понимал, что оста­нется в сознании недолго. Ему казалось, будто он стоит на краю бездны, его мысли словно пошатывались, грозя сверзиться в пустоту.

Где он был? В темноте, глубоко под землей, где скальная порода источала капли воды, где его ждал враг.

— Нет, Вали, нет. Ты теперь иное существо, попавшееся в ловуш­ку судьбы. Ты конец всего, разрушение. — Голос женский, говорит на языке норманнов. Это голос Элис.

Вали. Он узнал имя. Элис заразила его разум через прикосно­вение, расшатала внутри его сознания те укрепления, которые он возвел через отрицание, вольное и невольное. Он желал эту жен­щину, и Господь показал ему картины того ада, на который эта любовь — нет, Жеан, называй вещи своими именами! — эта по­хоть обрекает его. В церкви девушка говорила, что опасается, уж не ведьма ли она, и, словно ведьма, одним прикосновением она превратила его в кого-то другого.

— Исповедник! Монах!

Снова этот голос. Жеан страдал от боли, кожа на всем теле как будто натянулась до предела. Раны, оставленные птичьими клюва­ми, начали распухать, причиняя чудовищные муки. Хуже всего об­стояло дело с глазом, который пульсировал и сочился влагой. Боль переполняла его, он не мог думать ни о чем другом. Но Жеан заста­вил себя говорить, хотя нижняя челюсть превратилась в сплошной синяк и распухла в том месте, где впивалась удавка, и у него едва хватало сил шевелить губами. Язык тоже вздулся и распух, однако воля у исповедника была железная. Он произнес:

— Ты северянин, я слышу по твоей речи. Ты веруешь в Госпо­да? Ты священник? Соверши обряд, чтобы я мог спокойно отой­ти в мир иной.

Исповедник вскрикнул, когда что-то задело его истерзанный нос. Северянин почти не расслышал того, что он сказал, поэтому приблизил ухо к губам Жеана.

— Что за обряд?

— Плоть и кровь Христова. Помажь меня благословенным еле­ем и подготовь к уходу.

— Ты умираешь?

— Да. Дай мне елеосвящение, чтобы я твердо надеялся попасть на Небеса.

— Что такое елеосвящение?

— Нет, ты не верующий. Я умру без отпущения грехов. Прости меня, Господи, ибо я был твоим недостойным слугой. Как тебя зо­вут, северянин?

— Серда, святой отец. Твои друзья бросили тебя.

— Тогда ты стань мне другом. Позволь привести тебя к Христу, а потом помолись за меня.

Даже на смертном одре Жеан пытался обратить кого-нибудь в Христову веру.

— Как я могу прийти к Христу?

— Раздели со мной его плоть и кровь. Позволь благословить те­бя, как я благословляю себя.

Северянин в ответ фыркнул.

— Я помогу тебе провести обряд.

— У тебя есть хлеб?

— Который станет плотью? Это правда, что вы пьете кровь?

— Да, вино, которое претворяется в кровь, и хлеб, который ста­новится плотью.

— Хлеб у меня есть.

Жеан задумался. У него не было освященного масла, чтобы помазать и очистить тело: руки, лоб, ноги и гениталии, — одна­ко он обязан сделать то, что возможно, пока пребывает в со­знании.

Исповедник чувствовал, как все тело содрогается, пока пере­числял свои грехи. Гордыня — из-за нее он был так уверен в соб­ственной святости, убежден, что у него достанет сил вытерпеть все испытания, посланные Господом, твердо знал, что его ждут Небеса. Он просил прощения и повторял символ веры из Апо­стола:

— Credo in Deum...

Жеан с трудом выговаривал слова. Он прочитал молитву «Отче наш» и подготовился к последнему причастию. Взывая к Agnus Dei, Агнцу Божьему, и подбирая слова, подходящие к его плачевному положению, Жеан сказал:

— Дай мне хлеб, чтобы я благословил его.

Послышался короткий смешок, что-то чавкнуло, и раздался ти­хий стон. Затем звук, похожий на шлепанье губами. Жеан, которому слух зачастую заменял зрение, решил, что режут мясо. Потом к не­му подошел человек и приподнял с земли.

— Говори свои слова.

Жеан сказал:

— Вот Агнец Божий, который берет на себя грех мира. Блажен­ны те, кто призван на Его вечерню. Вот тело Христово. Дай мне хлеб, чтобы я благословил его и ел его. Тебе придется поднести хлеб к мо­ему рту, я не могу поднять руки.

Жеан почувствовал, как что-то шлепнуло его по губам. Это не хлеб. Вкус крови. Он задохнулся и закашлялся.

— Плоть животного не годится!

— Это не плоть животного, — возразил Серда.

— Что же тогда?

— Твой собрат, монах.

Жеан пытался сплюнуть, но не мог. Его тело извивалось в судо­рогах, изодранный язык пытался вытолкнуть то нечистое, которое затолкали ему в рот, однако вкус крови не исчезал. Он закричал, только его крик получился не громче шепота.

— Твоих друзей здесь нет. Наш союзник Ворон выслеживает де­вушку, купец удрал, а монах пошел тебе на ужин. Я помогу осуще­ствить твой грязный ритуал, ты, пожиратель плоти, который цепе­неет при виде врага и называет это добродетелью.