Читать книгу - "Зона поражения - Грэм Макнилл"

— Ага, вот такие мы, — усмехнулся Блез. — Ей удалось уйти, но кровь засранцам мы попортили.

— Сколько у вас потерь? — спросил Касуабан.

— Слишком много. Десять погибли, и еще шестнадцать получили ранения. Моим людям плохо, они нуждаются в свежих бинтах, морфии и антисептиках.

— Я не могу делать поставки так часто, — возразил Касуабан. — Приводи своих раненых сюда.

— Не будь дураком, — предупредил Паскаль. — Неужели ты думаешь, что Барбаден не приказал Нисато и его держимордам присматривать за этим местом?

Касуабан рассмеялся:

— Но ты-то пришел? И еще меня дураком называешь.

— Я знаю, как проходить незамеченным, — заверил Блез. — К тому же я тут один. Сомневаюсь, что они не заметят, как в клинику затаскивают шестнадцать раненых бойцов.

— Я больше не могу просить Барбадена, — повторил Касуабан, хотя и сам слышал по собственному голосу, что проиграл спор. Он знал, что отдаст Паскалю все, в чем тот нуждается. Более того, он знал это уже в ту секунду, когда только почувствовал присутствие этого человека в своем кабинете.

— Я понимаю, что тебе все это не нравится, Серж, — сказал Паскаль, увидев по лицу собеседника, что тот сдался, и решив проявить по этому поводу сочувствие. — Но ты же знаешь, мы поступаем правильно, ведь так?

— Правильно? — переспросил Касуабан. — Я больше не знаю, что означает это слово. Когда-то, когда я служил в Фалькатах, то полагал, что знаю. Я видел слишком много молодых мужчин и женщин, разорванных на куски твоими бомбами, слышал их крики и плач их матерей, и это не оставляло в моем сердце места ни для чего, кроме ненависти. Я ненавидел Сынов Салинаса за все то, что они олицетворяли. И чувства эти, поверь, были более чем сильны.

— А потом была Зона Поражения, — заметил Паскаль.

— А потом была Зона Поражения, — эхом отозвался Касуабан. — И вот тогда я потерялся. Я смотрел, как Лито Барбаден отдает приказ о нападении, и понимал, что это неправильно, но не говорил ни слова, пока не стало слишком поздно.

Паскаль допил раквир и поставил стаканчик обратно на стол.

— А потом вы с кардиналом Тогандисом принялись помогать нуждающимся из Мусорограда, давая надежду на завтра и оставляя припасы в помеченном нами «Лемане Руссе». Вы все поняли.

В разговоре возникла неловкая пауза.

— Ты не спросил… про него, — произнес наконец Касуабан.

Паскаль облизнул губы и сказал:

— Он еще жив?

— Да, — подтвердил медикае. — А ты сомневался?

— Сильван Тайер всегда был крепким засранцем, — пробормотал Блез, несколько нервозно покосившись на лестницу, сбегающую вниз, к врачебным палатам.

— Хочешь с ним повидаться?

— Нет, — ответил Паскаль, — ни капельки.

Касуабан увидел, как Блез складывает ладони в знак аквилы на своей груди.

— А вот это действительно забавно, — с горьким смехом произнес врач.

Уриил окинул взглядом погружающийся во мглу город. С высоты тот казался мирным, но воспоминания об утренней засаде указывали на ложность этого ощущения. Барбадус пребывал в войне с самим собой, удерживаемый войсками Империума, но расколотый еретиками и мятежниками, готовыми препятствовать каждому шагу законного правительства.

Хотя капитану и не нравился Лито Барбаден, но тот по праву властвовал над Салинасом, и никакие протесты не могли этого изменить. Салинас достался имперским завоевателям в результате победы, и теперь этот мир по законам Императора принадлежал гвардейцам.

И все-таки дурное предчувствие шевелилось где-то в глубине сознания Уриила, заподозрившего, что он видит далеко не все, что есть некие тайны, кроющиеся под поверхностью, что его отношение к происходящему может радикально измениться, когда он лучше разберется в процессах, происходящих в этом мире.

Он отвернулся от поблескивающего окна, прикрытого щитами, и направился обратно в отведенные им с другом комнаты. Ему было не привыкать сидеть под арестом, но в этом случае клетка оказалась куда более удобной, нежели те, где он оказывался раньше: две кровати, большие по меркам обычных людей, хотя и тесноватых для космического десантника, стоящие возле стен, и еще два пустых ящика для вещей, хотя ни Уриилу, ни Пазанию класть туда было нечего.

— Ну как, увидел что-нибудь интересное? — спросил Пазаний.

Сержант сидел на полу, рассеянно почесывая культю и наблюдая за тем, как друг пересекает комнату. Пазаний казался удивительно спокойным, и Уриил даже позавидовал его способности сохранять самообладание в любых обстоятельствах.

— Нет, — сказал капитан, ощущая, как само присутствие Пазания успокаивает его нервы. — Пока все выглядит мирно.

— Тогда, во имя Императора, сядь уже, пока не протоптал дыру в ковре, — предложил Пазаний, поднимая перед собой бронзовый кувшин. — Мне тут удалось винца добыть. Конечно, не такое хорошее, как тот купаж, что подают на Калте, но пить, несомненно, можно.

Уриил взял кубок, стоявший на столике возле кровати, и опустился на пол рядом с другом. А затем протянул бокал, чтобы Пазаний наполнил его до краев. Несмотря на предупреждение, вкус у напитка показался волшебным.

— Недурственно, — произнес Уриил.

— Сойдет, — откликнулся Пазаний. — Эх, а помнишь вина Калта?

— Некоторые, — сказал капитан. — А с чего вдруг такой интерес к винам моей родной планеты?

— А тот замечательный диалект, на котором они разговаривали в этих своих пещерах? — продолжал Пазаний. — Помню, как мы с тобой заговорили в первый раз. Я вряд ли хоть слово понял.

— Да, язык своеобразный, — согласился Уриил, начиная понимать, к чему клонит его товарищ.

— Кажется, тебе несколько лет понадобилось, чтобы избавиться от чудовищного акцента, — заметил Пазаний. — Ты еще хоть что-нибудь помнишь из того?

— Кое-что, — ответил Уриил, переходя на неразборчивый диалект обитателей глубоких пещер Калта. — Это уж такая штука — раз усвоив, уже не забудешь.

Последний раз на этом языке он говорил, когда ему было примерно шесть лет, но генетически усиленная память позволила вернуться к родной речи с такой легкостью, словно он оставил свой мир только вчера.

— Вот-вот, — расхохотался Пазаний, тоже переключаясь на калтианский диалект, который гарантированно не мог быть понят никем за пределами Ультрамара. Можно было рассчитывать, что ни один шпион не сумеет разобрать ни слова и даже самые мощные когитаторы рискуют перегореть, обрабатывая их речь.

— Умно, — похвалил Уриил, поднимая кубок и словно произнося тост в честь Пазания.

— Порой нисходят озарения, — ответил тот.

— Я еще помню тот случай, когда мы вот так последний раз выпивали.

Пазаний кивнул: