Читать книгу - "Новейшая оптография и призрак Ухокусай - Игорь Мерцалов"

Охота на Свинтудоева на привычное место в печати не попала, но сам факт, что дело было поручено именно ему, наводил на размышления: значит, дело с самого начала представлялось необычным.

Итак, необычный маниак (хотя помилуйте, обычных-то вроде бы и не бывает?), необычные обстоятельства… Бегство этого маниака по империи, гибель и захоронение его в провинциальном Храпове…

При каких обстоятельствах мог возникнуть призрак, обладающий особенными способностями? Почему призрак человека, совершившего нечто преступное в Дремске и погибшего в Храпове, принимается спустя два года терроризировать Спросонск? Вообще бывают ли призраки-маниаки?

Взглянув на часы, Сударый поспешно вернул подшивки и прошел в абонентский зал, уже погруженный в полумрак: библиотекарь, седовласый леший с бородой и при галстуке в горошинку, гасил световые кристаллы.

— Добрый вечер! — поздоровался оптограф. — Какая жалость, что вы уже закрываетесь.

— И вам добрый вечер, сударь. Что ж, завтра приходите.

— Однако мне очень нужна одна книга…

— И непременно сегодня? — усмехнулся библиотекарь.

— Не буду лгать, что без нее не доживу до завтрашнего дня, но хотелось бы поработать уже нынче.

— Ну, коли лгать не будете, посмотрим, чем смогу помочь. Какая вам книга желательна?

— «Жизнь привидений» Кофегущина.

Леший как-то странно крякнул с усмешкой и громко проговорил, обращаясь куда-то во мрак между стеллажами:

— Бульбарашка! Слыхал?

— Слыхал, — донеслось в ответ. — Только это еще ничего не значит.

— Ты, главное дело, неси, а там рассудим.

Библиотекарь прошел к столу и, осведомившись об имени Сударого, принялся искать его карточку.

— А скажите по совести, сударь, — спросил он, — вы ведь на Свинтудоева охотиться собрались?

— Почему вы так решили? — смутился отчего-то Сударый.

— Нет уж, сударь, вы, коли не лгать обещались, ответьте.

— Ну, в общем… Собственно, почему бы мне… Я ведь не говорю, будто я опытный ловец привидений… — Выжидающий взгляд лешего стал откровенно насмешливым, и Непеняй Зазеркальевич кивнул: — Да. А какой вам в этом интерес?

Из книжных ущелий вынырнул и вступил в круг света, отбрасываемого настольной лампой, библиотечный с увесистым томом в руках.

— Вот мой интерес, — кивнул библиотекарь на библиотечного и, принимая у того книгу, подмигнул: — Продул пари, Бульбарашка!

— Не буду спорить, за тобой пари, Скорень Дубравич, — признал тот. — Так-то, милостивый государь, — обратился он к Сударому, — вот вам яркий пример губительной силы азарта. Ведь знаю, что со Скоренем Дубравичем спорить бесполезно, ибо везуч он на редкость, однако же побился об заклад. Стоял на том, что последний нынешний посетитель не будет интересоваться Свинтудоевым.

— И как же было мне не выиграть, коли половина города Свинтудоева ловит? — спросил леший, вынимая карточку Сударого и записывая номер книги.

— А другая половина ловит слухи о нем, — добавил Бульбараш. — Однако надо сказать, до Кофегущина пока еще никто не добирался, вы первый, кто заинтересовался трудами классиков.

— В основном спрашивают «Всемирную историю фантомов» или «Призрачные рассказы», — подтвердил библиотекарь, не отрываясь от своего занятия.

— А то и вообще «Код фантома», — добавил библиотечный. — Барышни в основном «Призраком варьете» зачитываются. И все это из-за пары укушенных ушей, за которые, откровенно говоря, еще неизвестно, кто в ответе.

— Вы, стало быть, не верите в призрака Свинтудоева? — спросил Сударый у библиотечного, но первым ответил ему леший:

— Помилуйте, сударь, я призраков хорошо знаю, навидался. Не ведут они себя так. Да вот хоть Бульбараша возьмите — он ведь не урожденный библиотечный, он из призраков родом.

— Верно, — подтвердил товарищ библиотекаря. — При жизни я был переписчиком и очень свою работу любил, так и в посмертии при книгах остался. Долго ли, коротко ли, как говорится в фольклоре, предложили мне место библиотечного, ну я и преобразовался. Потому со всей ответственностью могу подтвердить: призраки так себя не ведут, как Свинтудоеву приписывается. Однако же я в него верю.

Леший от удивления даже перо мимо пенала положил.

— Как так?

— Именно, Скорень Дубравич, верю. Судите сами: если никто не может поймать призрака, значит, он не такой, как все. А какой же тогда? Совершенно ясно, что из таких же, как я, из преобразовавшихся.

— Из кого же и в кого он, по-твоему, преобразовался?

— Из Свинтудоева, конечно, — невозмутимо ответил Бульбараш. — А вот в кого — не скажу. Сие для меня тайна.

— Глупости, — почему-то рассердился библиотекарь и, вручая книгу Сударому, заявил: — Если хотите знать мое мнение, милостивый государь, так этого ночного ухокусателя следует искать среди иноземцев. Это нашего призрака сравнительно просто можно углядеть и уловить, за века приемы отработаны. А вот, скажем, духи страны Рассветной или Древнего Барберона…

— Эка ты хватил, душа деревянная! — рассмеялся Бульбараш. — Где Спросонск, а где Древний Барберон! Нынче в обед три тысячи лет, как его нет, — вот и весь ответ, — щегольнул он рифмой.

— Барберона нет, а артефакты есть. И куда их записать прикажешь? В классификации Кофегущина для них даже места не нашлось.

— Разумеется, не нашлось, ведь Кофегущин был человеком вменяемым. Если нечто на три четверти описывается как голем и лишь на четверть как призрак, то разумнее отнести это к големам, а не к призракам, независимо от филологической традиции.

— Ну пусть голем или болван языческий, — согласился вдруг Скорень и предложил: — А вот спорим, что этот ухогрыз из них, а никакой не преобразовавшийся?

Сударый взял книгу, упрятал ее под зимнее пальто и попрощался.

— До свидания, сударь, заходите еще, — отозвался Бульбараш и сказал лешему: — Нет, дружище, спорить с тобой невозможно, ты сверхъестественно удачлив.

— А на шоколадку? — коварно спросил библиотекарь. — Доброго здоровьичка вам, сударь…

Уходя, Сударый слышал за спиной:

— На шоколадку — спорим. Как проверять будем?

— Да как все, что мы, не спросончане, что ли? Пойдем по улицам гулять, глядишь и отловим ухогрыза.

— Э… в смысле — кто вернется без ушей, тот и пари проиграл?..