Читать книгу - "Повелевающая - Келли Армстронг"

— Да-да, я знаю, это банально. У-у-у, не ходи в подвал, девочка!

Но Рэ уже направлялась к двери.

Я сказала:

— Я вот подумала, может, мы могли бы с тобой это проверить? Ну, например, попробовать открыть ее?

— Да само собой! Я бы уже давно это сделала. Как можно жить в таком подвешенном состоянии?

— Во-первых, я абсолютно уверена, что там ничего такого нет.

— Тогда почему она заперта?

— Потому что там хранятся вещи, с которыми нам, по мнению персонала, не стоит баловаться. Садовая мебель, например. Или зимнее постельное белье. Елочные украшения.

— Тела детишек, которые никогда не вернутся домой из Лайла…

Она улыбалась, а я вдруг застыла, подумав о Лизе.

— Да ладно, я же шучу. Ты как маленькая.

— Нет, просто я слишком много фильмов смотрела.

— И это тоже. — Рэ прошла к стеллажу и порылась в коробке. — Еще один идиотский замок, который может открыть любой младенец с кредиткой.

— Не так уж много младенцев имеют кредитные карты.

— Уверена, у Тори она была. Вот для кого построен этот дом. — Она взяла в руки губку, повертела ее и бросила обратно в коробку. — Богатенькие детишки, которые кредиткой пользуются только для того, чтобы купить себе новую пару кроссовок. Поэтому в двери здесь вставляют дешевые замки, зная, что вы подойдете, дернете ручку и, хмыкнув «Заперто», отойдете.

— Это…

Она взглядом остановила меня.

— Несправедливо? Но ведь именно это ты и сделала. — Рэ помахала жестким куском картона — этикеткой, оторванной от новой рубашки. — Не лучший инструмент, конечно, — пробормотала она, просовывая картонку в щель между дверью и косяком, — но он нам… — Рэ подвигала картонкой и чертыхнулась. — А может, и не… — она резко дернула картонку вниз, и я услышала, как та разорвалась пополам, — …и не поможет.

И снова ругательства, некоторые — очень даже затейливые.

— Там кусочек застрял… Ну-ка, давай я.

Я зацепила кусок картона ногтями. Было бы, конечно, легче, если бы они у меня были. Но когда я очнулась в больнице, ногти у меня были коротко обрезаны. Врачи, похоже, боялись, что я совершу самоубийство, расцарапав себя. Мне все же удалось зацепить картонку, потянуть и… оторвать еще клочок. Остальное застряло там, куда уже никакими, даже самыми длинными ногтями не пролезть.

— У тебя нет такого ощущения, что кое-кому не хочется, чтобы мы туда заходили? — спросила Рэ.

Я попыталась рассмеяться. Но с тех пор, как она сказала «тела детей», у меня во рту все время стоял какой-то горький привкус.

— Нам понадобится ключ, — выпрямляясь, заявила Рэ. — Он может быть в той же связке, что и ключ от сарая, та связка висит на кухне.

— Я ее достану.

Я пробралась на кухню и застала там Дерека, шурующего в корзинке с фруктами. Дверь даже не скрипнула, поэтому он не заметил моего появления. Отличная возможность отыграться. Я очень медленно и осторожно сделала три шага к нему, не смея дышать…

— Ключ, который тебе нужен, не в той связке, — не глядя на меня, сказал Дерек.

Я застыла. Он выудил из корзины яблоко, откусил его, потом прошел к холодильнику, сунул руку между задней стенкой и стеной и вынул оттуда связку ключей.

— Попробуй вот эти. — Он бросил их мне в ладонь и прошел к двери. — Не знаю, что вы там делаете, но в следующий раз, когда затеете тайно открыть запертую дверь, не кричите об этом на весь дом.

Я принесла ключи в подвал, но не стала говорить Рэ о том, что Дерек в курсе наших планов. А то вдруг она решит все отменить. К тому же ябедничать — не в правилах Дерека. Во всяком случае, я рассчитывала именно на это.

Пока Рэ перебирала ключи, я потерла шею, морщась от подступающей головной боли. Неужели я и впрямь так волнуюсь из-за того, что мы можем найти там, за дверью? Я повела плечами, пытаясь стряхнуть с себя наваждение.

— Нашла, — прошептала Рэ.

Она распахнула дверь, а там…

Пустая кладовка. Рэ шагнула внутрь. Я — за ней. Мы оказались в таком маленьком помещении, что едва втиснулись туда вдвоем.

— Что ж, — сказала Рэ. — Это довольно странно. Кто-то делает кладовку, ничего туда не кладет, но дверь запирает? Должен быть какой-то подвох. — Она обстукала стены. — Бетон. Покрашенный бетон. Даже оцарапалась. — Она пощупала прилегающую стену. — Не понимаю. А где остальная часть подвала?

Я потерла виски, которые уже стучали от боли.

— Это полуподвал. Моя тетя жила в старом викторианском доме, пока ей не надоело его ремонтировать и она не переехала в квартиру. Она рассказывала, что изначально там вообще не было подвала, просто небольшое пространство под домом. Потом кто-то выкопал помещение для прачечной. И у тети все время были проблемы — подвал часто заливало грунтовыми водами. Может, и из-за грунтовых вод этот пустует и заперт. И никто им не пользуется.

— Ладно, и что твой призрак хотел, чтобы мы тут увидели? Нерационально используемое место?

— Я же говорила тебе, это, скорее всего, ерунда.

Слова прозвучали резче, чем я хотела. Я снова повела плечами и потерла шею.

— Что такое? — Рэ положила руку мне на плечо. — Боже, да ты вся в мурашках.

— Просто холодно.

Но на самом деле я вовсе не замерзла. Я… насторожилась. Как кошка, которая чувствует опасность и поднимает дыбом шерсть.

— Тут есть призрак, да? — оглядываясь, сказала Рэ. — Постарайся вызвать его на разговор.

— Как?

Она покосилась на меня.

— Начни хотя бы с «Привет».

Я так и сделала.

— Еще, — подталкивала меня Рэ. — Продолжай говорить.

— Привет! Есть тут кто-нибудь?

Рэ закатила глаза. Но я не стала обращать на нее внимания. Я и без нее чувствовала себя полной дурой.

— Если здесь кто-нибудь есть, я хочу поговорить с вами.

— Закрой глаза, — посоветовала Рэ. — Сфокусируйся.

Что-то мне подсказывало, что здесь требуется гораздо больше, чем просто «закрой глаза, сфокусируйся и поговори с ними». Но у меня не было других идей, поэтому я решила воспользоваться советом.

— Ничего, — какое-то время спустя сказала я.

Когда я открыла глаза, мимо меня скользнула фигура, да так быстро, что слилась в одно пятно. Я быстро развернулась за ней, но никого уже не было.

— Что? — теребила меня Рэ. — Что ты видела?

Я закрыла глаза и попыталась перемотать пленку назад. И через мгновение все пришло. Я видела мужчину в сером костюме, чисто выбритого, в очках в роговой оправе — как носили в пятидесятых.