Читать книгу - "Карусель теней - Андрей Васильев"

— Едрить-колотить! — невольно вырвалось у меня восклицание из арсенала Антипа Петровича — Новое дело!

Помпезные, новые, черные с позолотой, ворота кладбища были надежно и крепко закрыты, для полноты картины не хватало черной же крупнокольцевой цепи с массивным замком. Всякого я ожидал от нынешней ночи, но вот такого казуса точно нет.

В прошлый раз я вроде бы приехал к тому же времени и без особых сложностей прошел на территорию. И вышел с нее тоже, через согнутые прутья в заборе. А тут — нате вам. Реновация, понимаешь.

— З-зараза — эмоционально произнес я и от всей души пнул ворота. Они даже не пошевелились, зато я запрыгал на одной ножке, отбив большой палец.

И что теперь делать? Может, тут, как и на моем, назовем его так, родном погосте, тоже есть черный ход? В смысле — служебный?

Или — лаз. Опять же как там. Хотя это не факт, не факт. Там все же кладбище периферийное, без особой помпы обустроенное, без громких имен на надгробиях, потому и не меняется ничего десятилетиями. А тут все же центр города, причем исторический. То есть — большие люди лежат, непростые, иные из них еще царям-батюшкам служили, потому наверняка за подобными вещами смотрители приглядывают. Кстати — странно, что ко мне до сих пор не подошел и не спросил, какого лешего я тут отираюсь.

Кстати! Может, не мудрить, найти кого-то из сторожей, дать ему денег и попросить провести меня внутрь?

Хотя нет, ну нафиг. Не с моим везением в такую лотерею играть. А ну, как у них тут все строго, и вместо прогулки между могил я, по прихоти принципиального служителя, отправлюсь в ближайшее отделение полиции? Ясно, что ничего никто мне не предъявит, но до утра я там точно прокукую. Так что пойду искать второй вход, или какую-то другую возможность попасть внутрь. Появилось у меня одно неплохое соображение на этот счет. Может, и не придется круги вокруг некрополя описывать.

По моему и вышло. Через несколько минут ходьбы и внимательного изучения того, что находится за оградой, я наконец увидел подходящую для моего плана особу. А именно — призрак, отиравшийся близ решетки. Что любопытно — это был мальчишка лет двенадцати-тринадцати, не старше. Впервые с таким сталкиваюсь, хотя по кладбищам полазал изрядно. Молодых людей, от двадцати лет и старше, преизрядно повидал, а вот детей — нет. То ли оттого, что они не успевают нагрешить и сразу отправляются в то место, где свет, то ли еще по какой загробной причине. Я на эту тему никогда не размышлял. Да и не планирую. Не все стоит знать, даже с учетом моей специфической специализации.

— Пацан — окликнул я парнишку, который с ловкостью макаки в данный момент качался на ветке вяза, вцепившись в нее обеими руками — Поди сюда.

— А зачем? — осведомился он у меня, даже не подумав прекратить своё занятие и выполнить мою просьбу.

Вот все-таки как забавно устроена психика детей, что живых, что мертвых. Он даже не задумался над тем, что этот дядька по какой-то причине его видит. Для него данный факт совершенно несущественен. Вот так оно — и всё.

— Раз зову — значит надо — пояснил я — Дело есть.

— Тебе надо — сам и подходи — без малейших признаков уважения к старшим, ответил мне пацан, раскачиваясь на ветке.

— Ну ты и наглый — не мог не восхититься я — Меня бы отец за такие слова как сидорову козу выдрал.

— Так ты мне и не отец — резонно заметил мальчишка — Мой батя вон лежит. Правда, он не пришел после того, как… Ну, потом. А я его ждал. Сильно.

— Бывает — признал я — Каждому свое. Слушай, все-таки уважил бы меня, а? Хоть и ночь, но люди ходят, а я, вон, ору тут чуть ли не на всю улицу. Того и гляди машину из психушки мне вызовут.

— Так ты, наверное, псих и есть — предположил наглый малец, но при этом разжал руки и опустился на землю — Раз меня видишь. Те, которые в своем уме, такого не умеют.

Он не торопясь приблизился к ограде, правда вплотную к ней подходить не стал. Славный такой мальчонка, аккуратный, в рубашечке с длинными рукавами, застегнутой под горло, в брючках со стрелочками. Видать, с душой его собирали в последний путь. С любовью. Впрочем — разве бывает по-другому в таких случаях?

— Скажи, ты Самсона Орепьева-третьего знаешь? — спросил я у него — Забавный такой персонаж, всю дорогу при местном Хозяине отирается.

— Знаю — подтвердил паренек — Вернее — видел несколько раз.

— Позвать его можешь?

— Нет — помотал головой мальчишка — Мне отсюда уходить никуда нельзя. Как определили меня на это место, так я тут и живу. Давно уже.

— Ой, да ладно — поморщился я немного показушно — Чтобы такой безбашенный пацан, как ты, сидел на одном месте, никогда с него не сбегая? Не поверю.

— Что значит «безбашенный»? — заинтересовался мальчишка — Это как?

— Ну, значит, без тормозов — попробовал объяснить ему смысл слова я, поняв, что он, скорее всего, умер еще до появления данного выражения — Нет для него преград ни в море, ни на суше, ни в квартире, ни в подвале. И запретов тоже нет.

— Так то там, с той стороны ограды — мальчишка попробовал пнуть ногой ветку, лежащую на земле, и ему это удалось. Значит точно давненько он здесь. Молодые, назовем их так, призраки на подобное неспособны. Они еще не потеряли связь с той реальностью, в которой их уже нет, а потому не различают до конца, где бытие, а где небытие, что здорово сбивает координацию действий — Здесь все по-другому. Это тебе не с урока сбежать, или вместо занятий музыкой пойти в футбол играть на пустырь. Там что, только замечание в дневник запишут, или в кино пару недель запретят ходить. А тут… Не, я лучше здесь поиграю.

— Прости, не верю — покачал головой я — Хоть ты десять раз мне одно и то же повтори, а все равно — шастаешь ты по территории кладбища. Причем по тем лазам и тропинкам, которые никто не знает. Не может по-другому быть. Знаю, что говорю, сам таким был.

— А докажи! — хитро глянул на меня пацан.

— Вот ты вредный — вздохнул я — Некрасиво прозвучит, но с таким подходам к людям что бы из тебя выросло?

— Что-то да выросло бы — мальчишка заложил руки за спину и качнулся на пятках туда-сюда — Вот ты взрослый — и чего? Бродишь по ночам у кладбища. Нормальные люди так не поступают, они чаю напились и телевизор сейчас глядят. А ты… Как там тебя?