Читать книгу - "Дорогами Пророчества - Юлия Морозова"

За спиной хищно лязгнула дверь подвала, укрывая от меня щедро поливаемый дождем кусок мира. Хорошая такая дверь. Массивная, прочная – солидная, одним словом. И уличного шума не слышно, и до стражи с первой попытки не докричаться.

Усталые плечи с облегчением избавились от гнета сумок. Не решаясь спуститься ниже, в стыло-влажную, пахнущую плесенью и прогорклым маслом тьму, я присела на верхнюю ступеньку, предварительно постелив на нее сложенный вчетверо плащ. На ощупь нашла и вытащила из рюкзака кулек со сладкими рогаликами, под шумок выклянченный у лоточника по дороге сюда. От одуряющего медового аромата сдобы помутилось в голове, а слюна чуть с подбородка не закапала. Осторожно надкусывая крошащийся приторно-сладкий рогалик, я пожалела, что не додумалась выпросить еще и фляжку с водой.

Впрочем, всего не предусмотреть, и это не самый плохой вариант развития событий, принимая во внимание все произошедшее.

Никогда бы не подумала, что могу так громко и жалостливо орать. Чего от безысходности не сделаешь!

– Ми-и-илостивые-е-е государе-е-е! Го-о-осподом Единым прошу-у-у, поми-и-илосе-е-е-рдствуйте-е-е. – Завывая подобным образом, я юркнула между впечатленными моим вокалом стражниками.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, я вскарабкалась на помост и бухнулась в ноги бургомистру. Тот мужественно устоял на месте, только в испуге заколыхалось обширное пузо. А вот находившийся неподалеку герой дня, смазливый Ерлик, отскочил к бабушке за спину. От неожиданности, наверное.

С некоторой заминкой подоспела верная охрана и дернула меня вверх, заламывая руки. От боли аж слезы брызнули.

– Ой-ой-ой! Не винова-а-а-ты-ы-ый я-а-а-а, сиротка-а-а горемы-ычны-ы-ый. Ве-е-едать не ве-е-еда-а-ал! Зна-а-ать не зна-а-ал. – Мое нытье не снижало громкости, а, наоборот, набирало силу. – Пожалейте обездоленного, люди добрые-е-е!

Градоправитель поморщился и махнул пухлой рукой стражникам: мол, выкиньте этого убогого с помоста, чтоб под ногами не путался, общению с народом не мешал.

– Пока-а-я-а-а-ться-а-а хочу-у-у! – в отчаянии возопила я, упираясь ногами в доски. – Ве-е-едьма-а-а проклятая-а-а с пути-и-и и-и-истинного сбила-а-а…

Надежды на действенность воплей у меня было немного, но все-таки это сработало. Бургомистр замер и быстро переглянулся со священником.

– Отпустите отрока, – пробасил святой отец, шагнув в мою сторону. – Пусть покается в грехах своих.

Стражники, волочившие меня к спуску с помоста, нехотя повиновались, а я, лишившись их болезненной поддержки, снова распростерлась ниц, теперь уже в ногах у служителя Единого:

– Благодарствую, святой отец, заступник сирых и убогих, спаситель покинутых и обездоленных, светоч в темном царстве неверия…

– Полно, полно, юноша, – прервал мое чересчур восторженное покаяние бургомистр. – Поднимайтесь и толком все расскажите, а то вы вконец отца Тидока засмущали.

Глядя на последнего, и не скажешь, что священнику это было неприятно, скорей уж зависть одолела градоправителя.

Я поднималась нарочито медленно, страдальчески охая, исподтишка пытаясь оценить сложившуюся обстановку. В толпе активизировались торговцы сладостями, калеными орехами и бражкой. Народ в предвкушении увлекательного зрелища сметал с лотков все подряд.

«Публика – самая благодарная». Согласна.

Начнем.

– Достопочтенные горожане! – Придерживая мятую шляпу, я поклонилась в пояс, чем заслужила одобрительные взгляды. – Сирота я неприкаянный, мамку, папку волкодлаки сожрали, окаянные. Достался я, дитятко неразумное, на воспитание тетке, сестре отца сводной, да муженьку ейному, силушкой не обделенному…