Читать книгу - "Гвардия - Сергей Мусаниф"

Я точно знал, что мне бы это не понравилось, о чем я ему немедленно и сообщил.

— Мне кажется, — спокойно возразила Ди, — что вы несколько переоцениваете раскупаемость нашей газеты, хотя главному редактору это и польстило бы. К тому же могу вас заверить, что все имена будут изменены.

Должен предупредить, что с этого момента я буду приводить не дословную речь сержанта Вайнберга, а несколько подредактированный мною вариант, в котором некоторые словосочетания могут резать слух, но уж точно будут напечатаны, не подвергаясь вниманию цензора, заботящегося о моральном здоровье граждан.

— Меня это на хрен (пардон, но в оригинале было ещё хуже) не интересует, леди. Какой толк в изменении имен? Кому оно помешает их узнать? Их родственникам? Друзьям? Знакомым? Соседям по улице? А как насчет самих этих парней? Они давали вам разрешение на статью? А как быть с теми чудиками, которых я пошлю на три веселые буквы? Об их чувствах вы подумали?

— Я бы никогда не подумала, что такой человек может думать о чьих-то чувствах, — как обычно, в сторону, произнесла Ди.

К счастью, Мордекай ее не услышал.

— У меня распоряжение Полковника, — сказал я, желая положить конец спору. — Если ты настаиваешь, Мо, через десять минут я доставлю тебе письменный приказ с его же автографом.

— Будь проклят, Соболевский, ты и твоя родня до седьмого колена. — Но было видно, что он уже сдался. — Сядьте в угол и заглохните, оба! И чтобы я вас не видел, не слышал, не чувствовал и не обонял. У меня восемнадцать заявок только из этого города, а до обеда я принял троих, так что пятнадцать человек должны дожидаться своей очереди за дверью! А поскольку они видят во мне билет с этого кокаинового рая, их там гораздо больше чем пятнадцать.

С этого момента он напрочь забыл о нашем присутствии, и его пальцы слились в одно расплывчатое пятно над клавиатурой.

Он сам выбирал планеты и города, в которых проводил набор в первую очередь, то ли при помощи какого-то сверхъестественного чутья, то ли просто наугад тыча пальцем в карту Лиги. На Свободной Колумбии, в северное полушарие которой мы «нырнули» сразу после обеда, судя по количеству заявок, он не бывал уже давно. Как говорил Полковник, Гвардия сейчас едва ли на пике популярности, и к нам рвется не так уж много народа.

— Маркес! — вдруг гаркнул Мордекай, не поднимая головы.

Что ж, наблюдая его голосовые данные в деле, понятно хотя бы, почему он отказывается завести секретаршу, приглашающую кандидатов проследовать внутрь для беседы.

Дверь тихонько приотворилась и явила нашему взору испуганного смуглокожего гиганта ростом больше двух метров, с волосами, заплетенными в косичку. Он был одет в рабочий комбинезон сезонника и тяжелые рабочие ботинки.

— Садись, — велел Мордекай, указывая на стул, который мог и не выдержать веса этого парня. — Видишь эту хреновину на столе? Возьми ее в кулак и зажми так крепко, как будто это твоя месячная зарплата. Это — детектор правдивости. Понимаешь, о чем я?

— Да, хефе.

— И не зови меня «хефе». Я что, похож на одного из твоих гребаных наркобаронов?

— Да, хефе. То есть нет, хефе.

— Так, — пробормотал Мордекай, листая досье. — Ай-кью невысок, но это я и сам вижу. Агрессивность явно выше нормы. Чего же вы хотели от родины кокаина? Образование?

— Там указано, хефе.

— Я знаю все, что там указано, балбес Маркес, и если я задаю тебе вопрос, ты должен на него ответить, понял?

— Да, хефе.

— Да? Я никогда не слышал об образовании такого рода. Школа-да или колледж-да? Закончил пару классов в бревенчатом здании на болотах в перерыве между сборами травки?

— Не понимаю, хефе.

— Да ну? Или, точнее было бы сказать, ну да? Как считаешь, Маркес?

— Как вам угодно, хефе.

— Зачем ты хочешь в Гвардию?

— Ну, как это… Служить и защищать, хефе.

— Ясненько, — сказал Мордекай. — Служить, значит, и защищать? Свободен, Маркес. В течение трех дней тебя известят о результате по контактному телефону, который ты оставил.

— Спасибо, хефе.

— Не за что. Будешь выходить, не забудь оставить хреновину на столе.

— Да, хефе.

— И позови следующего.

Едва дверь захлопнулась, отрезая нас от незадачливого соискателя, Мордекай откинулся на спинку кресла и налил себе очередную, невесть какую по счету кружку кофе за сегодняшний день.

— Не думаю, что это наш вариант, — пробормотал Вайнберг себе под нос, и я склонен был с ним согласиться. В данном случае, чтобы прийти к такому выводу, вовсе не обязательно иметь хваленое вайнберговское чутье на людей.

Следующий конкурсант был такой же смуглый, но пониже ростом и гораздо более скромной комплекции.

— Ты кто? — спросил Вайнберг, едва тот уселся на стул и зажал в кулаке детектор.

— Хорхе Гарсия, хефе.

— Еще раз назовешь меня «хефе» и можешь сматывать удочки прямо в тот же миг. Понял, нет?

— Понял, хе… хе. Как мне к вам обращаться?

— Сержант. Твой ай-кью равен ста двадцати шести единицам, что является средним показателем по меркам Гвардии, но весьма высоким для твоей планеты.

— Как скажете, сержант.

— Тебе когда-нибудь измеряли уровень агрессивности?

— Однажды.

— И сколько намерили?

— Семьдесят шесть.

— Не злодей, — заключил Вайнберг. — Точнее, злодей, но не законченный. Теперь я задам тебе несколько вопросов, для того чтобы удостовериться, что детектор работает. Вне зависимости от вопроса, ты должен отвечать на него отрицательно. Ты понял?

— Да, сержант.

— Дебил. Я же велел тебе отвечать отрицательно, забыл?

— Нет.

— Теперь тебе все понятно?

— Нет.

— Хорошо. Был женат?

— Нет.

Ди склонилась к моему уху.

— Вам не кажется, что сержант ведет себя довольно грубо? — спросила она.

— Да Полковник с вами, — сказал я. — Мо — сущий ангел по сравнению с теми парнями, что проводят вводные курсы. Если новобранец действительно хочет служить, обычной грубостью его не отпугнешь.

— Хм, — задумчиво сказала Ди и заработала полный ярости взгляд со стороны обсуждаемого объекта.

— Ты служил в армии? — продолжал свой допрос Мордекай.

— Нет.

— Ты коммунист?

— Нет.

— Ты дезертировал из своей воинской части?

— Нет.

— Ты антисемит?

— Нет.

— Ты состоял в заговоре с целью отравить Папу Римского?