Читать книгу - "Фронтир. Пропавшие без вести - Константин Калбазов"

Но продавать их они все же решили не спешить. Агрегаты во вполне работоспособном состоянии, много за них не выручишь, максимум по сотне крон, так что пусть пока послужат, ну а если уж совсем припечет, то можно будет и загнать. Был, правда, вариант нарваться на какого коллекционера, вот тогда можно было бы поднять посолиднее, раз эдак в пять, а то и больше, все же эксклюзивная вещь.

– Леш, ну кто станет цепляться за это новаторство? – Раз уж заняться нечем, Сергей решил поддержать разговор, да и приспустить Алексея не мешало бы, пока он сам себя не накрутил сверх меры. – Сам посуди, тут с производством патронов полный швах, как и со станками. А для наших голубушек нужна отдельная линия, да еще и пули, не принятый тут свинец. Такие патроны хороши для людей состоятельных, но никак не для солдата. А касаемо точности… Ты представляешь, сколько будет стоить тут такая оптика? Я не стану говорить про линзы, хотя они тут куда дороже, но одна только работа… да тут нужно задействовать часовых дел мастеров с их ювелирной точностью. И такую дорогую весчь в заскорузлые солдатские лапы? Не смеши мои тапочки.

– Хорошо. Магазин, в конце концов, можно переделать и под имеющийся тут патрон, как и калибр заявить соответствующий. От этого ведь надежность самой системы не пострадает.

– Насчет надежности не скажу. А насчет оружия… Леш, как думаешь, отчего тут армейские образцы делаются однозарядными? Кстати, я узнавал, «дятличи» не состоят на вооружении у кавалерии и вообще армией не закупаются.

– Как так? Мы же сами видели драгун с этими карабинами.

– Видели. Но я тут разузнал. Машинка в общем вполне надежна, хотя и требует ухода, но производится только для гражданского рынка. Вот револьвер под этот патрон, тот да, на вооружение принят и сейчас активно поступает в войска, заменяя пистонный. А карабин мимо.

– А почему?

– Основных причины две. Первая – маломощный патрон. Прицельная дальность у «дятлича» всего-то триста шагов, то есть двести метров, что несколько маловато для вояк. И вторая – скорострельность и соответственно невероятная прожорливость оружия. Есть серьезные опасения, что это приведет к чрезмерному перерасходу боеприпасов. Поэтому, в частности, кавалерии не запрещается покупать эти карабины вместо уставных однозарядных, но строго на свои средства. К тому же в носимом боекомплекте должно быть не менее полутора сотен выстрелов против положенной полусотни к уставным карабинам. И все это за свой счет.

– Это же сколько получается?

– Неслабо получается. Правда, драгуны закупают непосредственно на армейских складах, патрон-то под армейский револьвер. Так что им он обходится не по восемь гнедков, а по пять, но все одно кусается.

– Если позабыть про тренировку, то семь с половиной крон только на патроны, да и сам карабин семьдесят крон… Они что, больные, так тратиться? Да тут на эти деньги можно вполне сносно прожить год.

– Если сносно, то и два, при наличии собственного жилья. Но тут такое дело, что парни смотрят вполне практично. Основные дистанции боя редко когда превышают двести метров, а на таком расстоянии карабин довольно точен. Прибавь скорострельность порядка сорока выстрелов в минуту. Емкость магазина в шестнадцать патронов и возможность использования любой передышки для подзарядки, когда оружие все так же готово к стрельбе. Ты заметил, что с «дятличами» бродят в основном битые дядьки? Станут такие покупать туфту? То-то и оно. Жизнь, она куда дороже сотни крон. Кстати, револьверы с самовзводом не производят по той же причине – чтобы избежать перерасхода боеприпасов. Так что наши игрушки пока не в тему.

– Блин, и что, получается, теперь мы охотники-промысловики, и иное нам не светит?

– Спокойно, Алексей. С чего-то же начинать нужно. Я вон тоже был недоволен тем простым обстоятельством, что нам приходится батрачить на Бедрича. Помнишь, как ты успокаивал меня?

– Тут все верно. Нам нужно было изучить как минимум язык и составить представление об этом мире.

– Ну а теперь пришла пора понять, что, несмотря на нашу принадлежность к цивилизации, обошедшей местную минимум на полтораста лет, ничем таким сверхъестественным мы их потрясти не сможем. Так что придется вписываться в местное общество, а не ставить его с ног на голову.

– Вот это называется вписываться? По-моему, у этого иное название – влачить жалкое существование.

– Леша, ты бы поаккуратнее на поворотах.

– Сереж, я не хочу тебя обидеть. Да, ты жил этой жизнью и там, но сам подумай, по справедливости ли это было? Ведь за прямо-таки каторжный труд, по сути, промысловики получают гроши.

– Ну да. У тебя место было потеплее и получалось куда лучше, чем у меня. – Сергей честно старался, чтобы Болотин не смог определить, насколько его это задело, но не преуспел.

– Сереж, ты зря решил, что я считаю себя выше тебя. Да, я получал хорошую зарплату, при этом упахиваясь куда меньше, чем ты, к тому же круглый год, а не морозя хозяйство в охотничий сезон. Но получать достойную зарплату за свою работу – это нормально. Так почему мы должны равняться на то, что НЕ нормально? И потом, разве я хотя бы раз сказал «я»? По-моему, наоборот, звучало только «мы».

– Все, Леш, все. Уел. Каюсь. Был несправедлив. Ну что, промысловик, спать, а завтра снова в бой?

– Пока да. Но на будущий год нужно будет придумать что-то другое.

– Ну думай. У тебя в этом плане мозги лучше закручены, я же все больше палить в разные стороны.

– Кстати, Сереж, я все спросить хотел. А отчего у тебя охотничьих патронов всего-то пара десятков, а остальные все вроде как боевые?

– Те пара десятков с прошлого сезона остались, а остальные я у одного прапора купил, вдвое против магазинных, и себя и батю обеспечил.

– А я слышал, что охотничьи вроде для этих целей лучше.

– Правильно слышал. Но и эти при малой доработке тоже будь здоров. Там всего-то кончик чуть подпилить напильником, да пару надрезов на пуле, и молотит хоть куда.

– А точность не падает?

– Падает. Да только ты же на охоте не станешь палить за пять сотен метров, а до трехсот вполне приемлемо, впрочем, как и охотничий патрон. Ладно, спать давай, умник. И смотри, головную мышцу напрягай всю ночь, как нам стать местными Рокфеллерами и на охоту ходить только ради удовольствия.

– А вот и придумаю.

– А я и не сомневаюсь. И вообще, я за любой кипеш, кроме голодовки.

У дровяного отопления есть один значимый недостаток – дрова прогорают куда быстрее, чем каменный уголь. Данное обстоятельство приводит к тому, что утром вставать довольно зябко. Это характерно в тех случаях, когда ты ложишься спать рано, а впереди у тебя долгая зимняя ночь, в течение которой никто в печь дровишки не подбрасывает, так как не лунатики. А что делать, если скука одолевает? Нет, поговорили, конечно, славно, да только все одно спать завалились в десять, а вставать не раньше семи.