Читать книгу - "Знак обратной стороны - Татьяна Нартова"

Обычно кофе я брала этажом выше. Там стоял небольшой островок, торговавший пивом, закусками и всего пятью позициями горячих напитков: черный кофе, кофе с молоком, чай черный с лимоном и без, и чай зеленый. Меня это вполне устраивало, как и соотношение цена-качество. Рядом с островком располагалось еще куча разного рода закусочных, поэтому вокруг всегда было шумно. Покупателям на неудобства было плевать, они усаживались за столики и пытались переорать друг друга, внося свою толику в царящий хаос.

Тащить в такое место Романа я не стала. Слишком дешево во всех отношениях. А мне хотелось хоть раз выглядеть перед ним достойно, поэтому пригласила мужчину сюда – в небольшую, но уютную забегаловку, где бодрящую жижу подавали хотя бы в чашках, а не в бумажных стаканчиках. Поэтому его ответ меня очень удивил:

– Без разницы. Я просто хочу, чтобы он тупо был горячим, – и, повернувшись ко мне, пояснил. – На улице резко похолодало, а я весь день по городу бегаю в одной рубашке. Вот, смотрите.

Художник протянул руку, которая вся покрылась гусиной кожей. Надо же, а так не скажешь, что он настолько замерз. Лишь сейчас я заметила у него татуировку чуть пониже локтя. Несколько странных символов, значение которых мне было не известно. Роман проследил за моим взглядом и прокомментировал:

– Ошибка бурной молодости.

– Похоже на какие-то иероглифы…

– Да, что-то общее есть, – Роман ткнул пальцем в расположенную выше других загогулину, чем-то смахивающий на нотный знак бемоля. – Связь.

– А этот? Похоже на какой-то график функции.

– Верность. Их опоясывает символ выбора, – провел по изогнутой черной полоске Роман. – Остальные линии дают сочетание называемое «крест на могиле». Вместе все четыре знака образуют фразу, означающую в общем нечто вроде «неизбежность судьбы», «фатум».

– Я никогда прежде не видела такого.

Не люблю признаваться в подобном, но татуировка вызвала странное ощущение. Словно надо мной начало довлеть нечто мрачное, чему нельзя было противиться. Перед глазами промелькнул образ большой черной птицы, закрывающей солнце. Неужто опять приступ? Но нет, стоило Роману закрыть татуировку рукавом, как мне сразу стало легче.

– Мало кому известны эти знаки.

– Какой-то вымерший язык? Вроде клинописи или пиктограмм майя? – предположила я. – Просто больше ничего в голову не приходит.

– Нет, это искусственный язык, – поспешно бросил художник. До нас как раз дошла очередь делать свой заказ. – Мне американо, а девушка будет, я полагаю… да, точно… сделайте два американо и еще кусочек штруделя.

– С вас сто девяносто рублей, – кассир выдал нам распечатанный чек и номерок: – Поставите его на свой столик. Ваш заказ будет готов через несколько минут. Спасибо за то, что выбрали наше кафе и приятного аппетита.

Вся эта длинная речь была выдана на одном дыхании с неизменной дежурной улыбкой. У меня самой в загашнике была пара таких вот благодарственных заготовок. Раньше я не находила в них ничего дурного. Но чужая вежливость так отдавала фальшью, как порой резиной отдают китайская «кожаная» сумка или перчатки.

Мы выбрали столик подальше от входа, но не так далеко, чтобы потом пришлось пробираться через весь зал. Роман крутил между пальцами номерок, с двумя цифрами «7» и «3». Я приняла их за счастливое предзнаменование: четные числа нравились мне почему-то намного меньше нечетных. Разговор опять заглох. Пришлось спасать ситуацию.

– Значит, «тупо горячий»? Интересно…

– Что именно? – Мужчина определенно не хотел возвращаться из далекой страны своих размышлений.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Просто представила себе такую ситуацию. Где-то в параллельной реальности один одинокий мужчина приходит в кафе и спрашивает: «А какой у вас есть кофе?». А ему отвечают: «Сегодня такая плохая погода, идет фиолетовый дождь, вы, должно быть ужасно замерзли. Я бы осмелился посоветовать вам взять «тупо горячий» кофе с облаками из невероятно пушистых сливок»

Роман рассмеялся:

– Вы не пробовали писать книги? Или, не знаю… анекдоты сочинять?

– Что, глупость? – Зажмурилась я от смущения.

– Немного. Но что-то в этом есть. Я бы внес еще чай для неопределившихся, который менял бы цвет от нежно-изумрудного до насыщенно-коричневого. И, пожалуй, мороженое для чистюль, которое предупреждающе кричит, прежде чем капнуть на новенькую юбку. – Теперь пришла моя очередь засмеяться. – Знаете, Виктория, наши встречи приносят мне огромную пользу. Не знаю, может, вас уже тошнит от моего общества…

– Что вы!

– …но после общения с вами я ухожу наполненный. Духовно, я имею в виду. Вот прямо сейчас в моей голове (а вы помните – у меня внутри огромный колодец, откуда я черпаю вдохновение) рождается парочка идей. Знаете, иногда я спрашиваю себя, что хуже: когда их нет, или когда их слишком много? Половина того, о чем я думаю, так где-то и остается. Как вы сказали, где-то в параллельной вселенной. А здесь эти задумки похожи на мертворожденных младенцев. Обидно хоронить их вот так, даже не пытаясь спасти.

– Кстати, – вернулась я к прежней теме беседы, – тот знак. «Крест на могиле»? Почему он так называется?

– Не можете отстать от моей татуировки? – Вовсе не разозлился Роман. – Понимаю, она у многих вызывает интерес. Эти знаки… как бы объяснить… Я столкнулся с ними, когда мне было около двенадцати лет. Намного позже, уже будучи взрослым, копаясь в старом хламе в родительской квартире, обнаружил что-то вроде пособия. Некие записи на иностранном языке. Там были эти символы, этот алфавит. И я принялся их изучать. Вот и вся история.

– И вы можете писать на нем или…?

– Он не предназначен для передачи информации. Знаки можно комбинировать определенным образом, получая новые значения, но написать такими значками письмо или даже свое имя не выйдет. Я вас разочаровал?

– Наоборот, еще больше заинтриговали. У меня, скажем так, фетиш на всякие мистические штучки. Не то, чтобы я верила в астрологию или там, в духов. Просто мне нравиться обладать неким знанием. Чего угодно, от построения хайку до гадания на картах таро. Наверное, я слишком тщеславна. Но иногда так хочется щегольнуть какой-нибудь заумной фразой или сделать нечто такое, чтобы окружающие рты пооткрывали.

Тут принесли наш заказ, и пришлось отвлечься. Официант выставил на середину стола две чашки и тарелочку со штруделем. Я думала, что последний предназначался Роману, но мужчина отодвинул тарелку в мою сторону.

– Это мне?

– Да.

– Спасибо. Хм… надо же… я ведь ни разу не пробовала штрудель. Сколько раз порывалась его заказать, да все как-то…

– Не решались? Боялись развеять ореол таинственности над этим блюдом?

– Скорее, как вы, бежала от новизны, – ковырнув ложечкой тесто, честно ответила я. – А теперь прошу меня извинить, раз мы с этим австрийским красавцем, наконец, нашли друг друга, позвольте мне ненадолго замолкнуть.