Читать книгу - "Посол вон! - Сергей Платов"

— Ну да, не у меня же! — пожал плечами черт. — Надеюсь, ты не забыл, что я влюблен и ни на какие пакости совершенно не способен. Ну чего тянешь, излагай!

Теперь настало время не удивляться, а возмущаться.

— Да ты чего, рогатый! Это же ты у нас специалист по интригам, ловушкам и прочим составляющим настоящего контрразведчика!

— Это так, можно сказать для души, а на самом деле я специалист по финансам и снабжению, — с гордостью поведал Изя. — Но сейчас это совершенно неважно, потому что я исключительно романтично настроен. А романтика никоим боком не сочетается ни с контрразведкой, ни с финансами.

— Кстати о романтике, — спохватился Солнцевский, — ты должен мне дать честное слово, что до конца всей этой истории завяжешь со своей любовью.

— Что я сделаю? — хмыкнул черт. — И с чем?

Илюха зарычал, про себя выматерился, но отставать от компаньона не спешил.

— Дай мне слово, что не будешь искать свиданий со своей козой, тем более пытаться ее умыкнуть.

— Во-первых, не с козой, а с Газелью, — обиженным голосом заметил Изя.

— Один черт, обе рогатые и с копытами, — парировал Илюха.

— Я тоже рогатый и с копытами! — взревел обиженный в лучших чувствах средний богатырь.

— Вот и не лезь к ней! Вот закончится вся эта история, и мы все вместе покумекаем, как ей под паранджу заглянуть.

— Ребята, вы в своем уме? — встряла в разговор Соловейка. — Вроде приличные богатыри, а собираетесь девице под паранджу лезть.

— Да это не то, о чем ты подумала, — отмахнулся Солнцевский и обратился уже к Изе: — Ну так что, по рукам?

Думал старый черт долго, минут пять, не меньше. И поверьте, для его сумасшедшего темперамента это было очень много. Наконец он на что-то решился и махнул рукой.

— А, ладно, согласен! На какие только жертвы не пойдешь ради блага концессии. Но только уговор, моей личной жизнью займемся сразу же после нашей реабилитации и возвращения казны. Кстати, а ты что, веришь честному слову черта?

— Тебе верю, своих кидать ты не будешь, — пожал плечами Солнцевский, немного подумал и добавил, — во всяком случае по-крупному.

— Да, я такой, — довольно заметил Изя и погладил себя по голове, — я вообще с вами распустился и стал до неприличия положительным. Ну ладно, давайте скрипеть мозгами вместе, надо же эту воинствующую хунту к ответу призвать!

На том и порешили. Сели все вместе за стол, для стимулирования умственного процесса разлили себе по кубкам пиво (мужчинам «Изю темного», а Соловейке «Мотю безалкогольного») и принялись коллективно скрипеть. Скрипели, скрипели, но так ничего и не выскрипели.

— Изя, ну соберись, а? — искренне попросила черта Соловейка. — Ты только приличную идейку выдай, а мы уж с Илюхой подсобим!

— Ты что, думаешь, я не хочу вернуть деньги? — удивился черт. — Ну не лезет мне ничего в голову! Только глаза закрою, так она, моя несравненная, передо мной встает.

— Кто тебе мешает думать с открытыми глазами? — буркнул очень недовольный Илюха.

— С открытыми еще хуже, хочется стихи писать.

— Ну так пиши.

— Не могу, они получаются просто мерзкими, но все равно хочется.

Солнцевский с крайним интересом взглянул на друга, но ничего не сказал.

Так промучились до вечера, а уже когда стемнело, на Изю было просто страшно смотреть. Он аж весь извелся, пытаясь придумать план по выявлению скрытого врага. Но, увы, все было напрасно, никаких коварных мыслей в голове черта не появилось. Сплошные лютики, цветочки и элегантные Газели. Наконец Солнцевский не выдержал, взял со стола бутыль пива и отправился отмокать в джакузи. Соловейка также вышла из-за стола и, сладко потянувшись, отправилась спать.

А Изя все сидел за столом и пытался выдавить из себя хоть одну удобоваримую идейку. Одно дело, когда отвечаешь сам за себя, а вот когда на тебя рассчитывают друзья, это уже совсем другая песня. Наконец старый черт на что-то решился и вскочил со скамьи.

— Скажи мне год назад, что я ради друзей буду способен на такое, копытом в глаз бы получил, — в пустоту выдал Изя.

Далее он достал кусок пергамента и накарябал там пару строк. После он зачем-то потрогал свои рога, скорбно вздохнул, потрепал задремавшего Мотю по головам и отправился прочь.

«Нужна консультация, я скоро вернусь.

P. S. Илюха, не ори и не буянь, Любава, наверное, уже спит. Лучше хлопни стаканчик, оно и для здоровья полезнее, и нервы сбережешь.

P. P. S. Я помню про подписку о невыезде. Если что, постарайся меня отмазать».

Вот такую записку обнаружил Солнцевский на столе, когда расслабленный выбрался из джакузи. А рядом с письмом стоял наполненный заботливой Изиной рукой стакан самогона. По совету друга он не орал и не буянил. Илюха просто принял предложенное лекарство и озадаченный опустился на лавку.

Что бы это могло значить? Куда мог слинять черт на ночь глядя? У кого он собрался консультироваться? Это только некоторые из вопросов, которые крутились в стриженой голове Солнцевского.

— Во дает старый черт! — даже с некоторым уважением наконец выдал Илюха. — Ладно, не маленький, небось не пропадет.

* * *

Объявился Изя через два дня, ближе к вечеру. Он ввалился в «Чумные» и заставил замереть в оцепенении не только Соловейку и Мотю, но даже Солнцевского. Вместо привычной форменной косухи или повседневного кафтана он был одет в шикарный кремовый костюм, на его голове красовалась ковбойская шляпа, на ногах сверкали фирменные казаки из крокодиловой кожи, а в зубах дымилась огромная сигара. Ну а дивный аромат, который распространился в горнице, был явно французского производства.

— Здорово, ребята! Ну как, скучали по дядюшке Изе? А я вам подарочки привез.

С этими словами он бухнул в центр стола сумку и принялся извлекать на свет божий всевозможные предметы. Для начала, словно фокусник в цирке, он вытащил необычайно длинную связку сарделек и торжественно накинул ее на шею ошалевшему Моте. Гореныш терялся не больше мгновения, и тут же в три глотки принялся уничтожать это до сих пор невиданное блюдо.

Далее на столе появились две бутылки Hennessy, бутылка Baileys, три батона сырокопченой колбасы, оковалок сыра с благородной плесенью, банка оливок с анчоусами, две банки шпрот и одна банка килек в томатном соусе. Появление последней Изя охотно прокомментировал:

— Ностальгия.

После этого он вытряхнул остатки на стол в виде нескольких флаконов духов, одеколонов и дезодорантов. Всю парфюмерию он решительно отодвинул в сторону, коротко бросив оцепеневшим друзьям:

— Завтра поделим.

Пока попыхивающий сигарой Изя ловкими движениями кромсал закуску, разливал по рюмкам коньяк себе и Илюхе, а Соловейке ликер, мужчины так и не проронили ни слова. Первым отошел Солнцевский.