Читать книгу - "Принц для феи-крестной - Ольга Гуцева"

– Значит, они вас предупредили.

Эдуард тут же сник:

– Кристина, поймите, на чаше весов была государственная безопасность…

– Я бы сама справилась.

– Не сомневаюсь. – честно ответил мужчина, оглядываясь на гоблинов, которые нагло приставали к чиновникам, требую первой медицинской помощи, гуманитарной помощи, статуса беженцев и пособие.

Ну а принц, оставшись без «вражеских юнитов», начал скучать и просто скакать по дороге, беря препятствия из соседских изгородей:

– Папа, смотри, как я могу!

– Молодец. – похвалил его король. – Только перестань топтать чужие огороды, иначе с нас стребуют материальный ущерб… Кристина, а как вы назовете сына?

– Я еще не знаю, кто у меня. – хмуро ответила я.

– О, простите. – огорчился Эдуард. – Испортил сюрприз…

До меня не сразу дошел смысл его слов, а когда, наконец, дошел, то я резко обернулась и увидела, что цветок мой давно раскрылся. Ну а в чашечке – люльке лежал пухленький младенец мужского пола.

– Ой… – я подошла ближе, и малыш тут же поднял на меня синие-синие глазки. – Привет! Если что, то я твоя мама! Честно-честно! Да, я знаю, что в первые минуты своей жизни ты видел толпу чужих людей, а я стояла спиной, но…

– Вы напрасно беспокоитесь. – внезапно проговорил король. – Я не то, что в первые минуты, в первые месяцы жизни Филиппа находился очень далеко от него, в соседнем королевстве. Но это никак не повлияло…

– Папа, смотри! – принц оказался легок на помине и требовал внимания родителя. – Смотри, как я могу!

Он снова взял барьер, а отец помахал ему рукой и добавил:

– Так что в следующие шестнадцать лет вы в любом случае будете главным человеком в его жизни…

– Папа, ну ты не смотришь!

– А если не повезет, то и дольше… – вздохнул Эдуард. – Так вы еще не решили, как его назвать?

– Василек. – ответила я, глядя на его васильковые глаза. – Пусть будет Василек…

– Кстати, у младенцев иногда цвет глаз потом меняется. – робко сказал мужчина.

– Ну, тогда скажу, что в честь конфеты назвала. Чтоб жизнь была сладкой.

* * *

Ну, или, хотя бы, чтобы в жизни малышу повезло больше, чем его матери. Потому что после рождения Васьки и коллективного иска от гоблинов с обвинениями в побоях (я ответила встречным иском с обвинениями в оскорблении чувств верующих (он же сказал, что фей не существует), и испуганные гоблины отозвали свой иск), так вот, после этого начались суровые будни.

Нет, поначалу все шло хорошо. Мы переехали в мой свежеотремонтированный дом, я нарядила сынулю в подаренные вещички, купала его в утренней росе, кормила нектаром…

Вот только, мне тоже надо что-то кушать, а денег ну совсем не было. Нужно было срочно возвращаться к работе. И я пошла на поклон к тетушке. Ну, точнее, позвонила ей. Бузина примчалась сама, с ворохом погремушек, пеленок и бутылочек.

– Ты его пеленаешь? Кристина, нужно делать тугое пеленание, а то ножки будут кривые!

– Тетя, я…

– Пеленки гладь с двух сторон, чтобы микробы как следует прожарились. Эти сволочи на редкость живучие!

– Тетя…

– Бутылочки кипяти в марганцовке!

– Я насчет работы…

– Как часто ты кормишь? Нужно сразу приучать к режиму! Двадцать минут покормила, потом перерыв на три часа!

– Мне бы денег заработать…

– И не приучай его к рукам! А то потом не слезет!

– ТЕТЯ.

– Что? – недовольно отвлеклась от своих советов Бузина.

– Мне нужна работа.

Все дружелюбие с женщины как рукой сняло. Она холодно проговорила:

– Знаешь, как называется, когда мама новорожденного ребенка ищет работу?

– Эээ… Сдаюсь.

– Неудачница.

– А, может, она просто находится в стесненных жизненных обстоятельствах? – робко предложила я менее обидную формулировку.

– А, может, она просто не додумалась хорошо выйти замуж, перед тем, как рожать ребенка?

– Может. – была вынуждена согласиться я. – Но не убивать же ее за это, да?

– Обычную женщину, конечно. – кивнула тетя. – Люди совершают ошибки… НО НЕ ФЕИ-КРЕСТНЫЕ! Это позор, Кристина. Несмываемый.

– Тетя, но…

– Ты исключена из профсоюза.

– Что?!

– То. – сурово отстранилась Бузина. – Я бы еще поняла, если бы вы с Вадиком жили без росписи, но… Ты сама его прогнала! Выгнала из дома свой единственный шанс сделать все более благообразно!

– Он назвал Василька инвалидом и попытался спихнуть на меня свои долги!

– Он не называл Василька инвалидом! – неожиданно заспорила старшая фея.

– Если ты этого не слышала, это не значит, что… – начала спорить я, но тетя перебила:

– Он назвал так цветок. А на цветок он проецировал отношение к тебе. А ты вынудила его ругаться с тобой! Вот и получила! К Васильку это не имеет никакого отношения. Да Вадик его даже не знает!

– И уже успел бросить.

– Он бросил ТЕБЯ! – продолжала стоять на своем Бузина. – К ребенку это не имеет отношения.

– Ну и где он тогда, если Вадик такой хороший отец и не бросал ребенка?

– Он не может придти, потому что тут ты, а ты его выгнала!

– Так пусть пришлет денежный перевод, приходить не обязательно.

Женщина погрозила мне пальцем:

– Кристина, смотри, договоришься! Придет Вадик и отсудит у тебя сына! Он на него тоже права имеет, между прочим…

Я перевела разговор на дела насущные:

– Так что насчет работы?

– Ты исключена из профсоюза фей. – упрямо повторила тетя.

– Но, тетя! Мне же надо кормить ребенка! И себя тоже.

Бузина смягчилась:

– Ну, хорошо… Я помогу тебе найти работу. Ради малыша…

* * *

Хорошая новость: у меня теперь есть работа! А зарплаты хватит на еду и кварплату. Если больше ничего не покупать… Ну а плохая новость: работа без выходных, сдельная, в соседнем королевстве, и добираться туда три часа в одну сторону, а главное, это работа посудомойки. Ну а так, все здорово…

Итак, едва рассветет, я беру цветочный горшок со спящим Васильком, кладу его в детскую коляску и качу в сторону пригородного дилижанса. Ездит он по строгому лошадиному расписанию, которое меняется каждый день, ибо лошади – товарищи своенравные. А кучер, по-моему, пьяница. Ну да ладно…

Замок, в котором я имею честь работать, хоть и не такой большой, как у нашего короля, но тоже ничего. Народ тут дружелюбный, приветливый, и, чего греха таить, я рада, что меня не видит никто из знакомых. Да-да, я знаю, что любой труд у нас в почете, но… Блин, как же я докатилась до такой жизни?