Читать книгу - "Глаз урагана - Андрей Дашков"

* * *

…Ян повернул к нему голову. На какое-то мгновение Марку почудилось, что у сына на глазах лежат сверкающие монеты. Но монет не было, а были широко открытые, немигающие глаза с закатившимися зрачками. Бельма. Две стылые лужицы, в которых целиком отражалась луна. Они загадочно поблескивали, и в то же время в них просматривалась глубина и угадывалась податливость. Казалось, в них можно окунуть пальцы, а потом стряхнуть капли светящейся жидкости… Однако, присмотревшись, Марк заметил жутковатое шевеление сморщенной тонкой кожицы поднятых век – под ними скользили зрачки…

Несколько секунд он стоял, будто пригвожденный к месту. Не то чтобы его парализовал ужас, скорее он просто не знал, что теперь делать. Забрать сигареты? Орать на спящего? Топать ногами? Брызгать слюной? Воспитывать? Идиотизм! И разве спящие курят?.. А странное «общение» с призраками? Ведь это было общение, непостижимое взаимодействие – и не надо себя обманывать, подыскивая рациональные объяснения. Впрочем, объяснений у него как раз и не было.

А потом Ян вдруг заговорил, и тут уж Марк почувствовал, что внутри у него образовался нетающий ледник страха.

– Не мешай мне. Иди спать! – приказало СУЩЕСТВО.

Раздавшийся голос был низким, глухим, властным. Позже, вспоминая его, Марк приписывал этот голос мужчине лет пятидесяти. Но тогда он был поражен звуками, исходившими из маленького ротика с пухлыми детскими губами. Тлеющая сигарета, приклеившаяся к нижней губе, слегка подрагивала. С нее осыпался столбик пепла…

Марк оторопело глядел на тусклый огонек, который двигался в полумраке, вычерчивая исчезающие иероглифы новой, круто изменившейся судьбы. Черный лед наступал; отвердевал желудок; корка затягивала сердце; отключился мозг. Бессмысленность любого действия была очевидна. Любого, кроме одного: послушаться приказа и отправляться спать. И постараться забыть обо всем? Марк не сумел даже горько улыбнуться. Челюсти сковало тем же льдом.

Произнеся то, что Марк меньше всего ожидал услышать, существо отвернулось и снова уставилось на луну своими бельмами. Отец рассматривал фарфоровое лицо. Подделка. Что произошло с его сыном? Куда девался его сын? КТО поселился внутри ребенка?..

«Иди спать!» – все еще звучал в ушах низкий голос. Марк точно знал, что не заснет этой ночью и что ему вряд ли удастся заснуть следующей. Или же сон станет просто темной норой, в которую он будет проваливаться от изнеможения. Но «отпуск» наверняка покажется ему слишком коротким. А утром – добро пожаловать в ад с воспоминаниями! Пилюльки? Интересно, долго ли он на них продержится…

Пока вся эта чушь (впрочем, спасительная чушь) вертелась в голове, он по-прежнему стоял возле кресла. Уйти сейчас было бы так же больно, как отодрать от свежей раны запекшуюся кровь. Но ему пришлось сделать это. Безмолвный клубящийся ужас, у которого не было названия и постоянной формы, прогнал его. Призраки вытеснили его прочь из детской – сквозь боль и осознание того, что с этого часа все непоправимо изменилось: в уютный обывательский мирок проникло нечто такое, чему место где-то на свалке средневекового мистического мусора, в тлеющих могильниках души, среди подавленных фобий, в извилистых катакомбах детского безумия, прорытых под прямыми проспектами практичного «взрослого» ума…

Вернувшись в спальню, он не стал будить жену. Он только надеялся, что она не проснется, пока в детской не закончится (перекур?..) сеанс. А потом СУЩЕСТВО проветрит комнату, ляжет спать, и наутро все будет как прежде. Почти как прежде.

Неужели это случилось в первый раз? А хоть и нет – какая разница? И если подобные фокусы продолжаются годами, то чего ждать от будущего двум старшим членам счастливой стандартной семейки, считавшим, что все так славно и спокойно на этой цивилизованной, изученной вдоль и поперек части земного шарика?..

Нет, Марк не стал будить жену и мать этого… этого… «Его зовут Ян, и он – твой сын, – напомнил он себе. – Помоги ему, если сможешь. А если нет – тогда хотя бы не мешай. Кажется, это соответствует твоим принципам. Ты ведь прогрессивный «предок», правда? Не станешь скулить о том, какое оно дерьмовое – новое поколение? Вот и не мешай, чудак. Ведь он сам попросил тебя не мешать. Но был ли это действительно Ян?..»

Марк пролежал без сна до рассвета. Притворился спящим, когда проснулась Динка. С замиранием сердца он прислушивался к ее шагам в коридоре. После туалета она направилась в детскую.

Ему хотелось остановить время. Этим он будто заклинал реальность: ничто не изменилось, ничто не изменилось, пусть все останется по-прежнему! И, кажется, у него получилось. Как выясняется теперь, он обманул только самого себя.

Когда он услышал детский смех и ласковый голос жены, он испытал настоящее облегчение. Значит, пока этот яд, который отравляет каждую минуту существования, придется пить ему одному. Пусть она ни о чем не догадывается как можно дольше. Пусть будет счастлива. Он не сомневался, что для нее удар окажется сокрушительным. Вряд ли она выдержит. Он жалел ее. У него появилось неоспоримое предчувствие, что в будущем ей предстоит взвалить на свои слабые плечи гораздо более тяжкий груз.